Болезнь

Отправитель

Я ненавидел природу. Я сжимал её и давил. Когда она, поскуливая, пыталась ласкаться, я кричал на неё. Я был грозен и непреклонен. Я брал камни и кидал их, вырывал растения с корнем и топтал. Вы должны понять меня, ведь от природы одни проблемы. Из-за неё мы вынуждены стареть и мертветь, любить и плодиться ей во славу. И потому я мстил ей.

Недавно я придумал одну шутку. Каждое субботнее утро, около девяти, я сажусь за стол и достаю белый лист и ручку. Далее я пишу всё, что придет мне в голову – как я провёл неделю, какова погода за окном, что я планирую делать, но чаще я пишу свои мысли или вопросы. Письма были подобны тем, что я описал выше.

Мой почерк мелкий, наклонен в правую сторону, отрывистый, что говорит обо мне как о человеке импульсивном, несдержанном. Все буквы выступают в определенном стиле, за исключением двух. «А» – узкая, с заостренным верхом. Буква «Т» перекинута как мостик между соседними буквами. Сверху неё, точно облако, парит чёрточка. Письма я отправлял по несуществующим адресам. Точнее, я не проверял их достоверность. В строку адреса я писал всё, что приходило в голову, например, ул. Беспардонная, д. 6А, кв. 69. Мне было интересно, получу ли я ответ. Ежедневно я проверял почтовый ящик и думал о том, что даже если получатель существует, ответит ли он на мою околесицу? Даже ваши реальные собеседники иногда слушают вас, превозмогая скуку, что же говорить о незнакомцах, которые, как птицы, сидят уютно в гнёздышках, заняты своими проблемами и делами. Им не до вас, не до меня. В сущности, никому нет до нас дела. Но по странной привычке мы продолжаем задавать вопросы. По нелепому обстоятельству мы жаждем узнать больше, чем сумеем вынести. Я ждал ответа. Каждый день я с радостью уходил с работы. Я предвкушал. Перед тем как заглянуть в почтовый ящик, я начинал сомневаться, однако повторял: «Верь. Ведь только тем, кто верит, дарован шанс познать истину». И я верил. Я обезопасил себя верой, точно забором, от возможного разочарования, а потому не слишком расстраивался, когда ящик оказывался пуст.

Прошёл месяц, а я не терял веры и каждый вечер проверял холодный ящик. От разочарования на глаза наворачивались слёзы, и я бил кулаком в стену. Затем, успокоившись, я говорил себе, что ещё не время, и поднимался в квартиру. Дома я заваривал чай, смотрел на улицу и представлял, как однажды кто-то напишет мне ответное письмо. Мечтал о том, каким оно будет и что будет чувствовать незнакомец по другую сторону, когда будет мне писать. Обругает ли он меня? Выразит недоумение: «Мы разве знакомы?» Испугается моего вмешательства в чужую жизнь? Кто ты, мой таинственный получатель? Кто ты, к кому я стремлюсь? Почему я втягиваю тебя в этот бессмысленный диалог? Почему обязую тебя к ответу, одним своим голосом, своим отрезвляющим немолчанием? Наконец, настал этот день. День, ознаменовавший собой новое начало. Как обычно вечером я подошёл к ящику. Надеялся ли я на что-то или готовился к очередному разочарованию? Я надеялся. Сердце сладко билось, а уставшее сознание искало признаки удачи – то дверца закрыта необычно, то выглядывает уголок бумаги, правда, это всегда оказывался рекламный лист. И вот я медленно открыл дверцу так, как будто письмо, подобно птице, могло упорхнуть из ящика, запустил руку и собрался было разочарованно вздохнуть, как пальцы вдруг нащупали письмо. Вытащил я его очень быстро. Оно было великолепно, совершенно несравнимо с тем, каким я рисовал его в мечтах. Закройте глаза на минуту и представьте, что в ваших руках конверт безупречной белизны, в правом верхнем углу на нем приклеены марки. Марки – красочные, а на них изображен наш городской собор. В графе отправитель – не я, а другой человек. Адрес – один из тех, что я написал наугад. Имя – обыкновенное. Часто простые имена скрывают даже самых необычных людей. Это был ответ на письмо, что я показал вам в начале. Внутри конверта… Нет, подождите. Давайте ещё немного оттянем этот миг. Мы забываем почти о самом главном моменте в получении письма – раскрытие конверта. От нетерпения мне хотелось его разорвать – порвать пальцами, может быть даже зубами. Но я успокоился и зашел в квартиру. Там я отыскал самый острый небольшой нож и аккуратно, чтобы не повредить содержимое, раскрыл его. Удивительно, но письма в конверте не оказалось, там было что-то другое. Я перевернул конверт, и оттуда выпорхнул лист. Но не лист бумаги, а самый обычный лист, что растут на деревьях. В пути он немного помялся и оставил в конверте кусок черешка. Я рассматривал его пластину, испещрённую мелкими жилками, и думал о том, что именно хотел сказать мой получатель, чему хотел научить, каким видел он наш диалог? Наконец, когда поиск ответов меня утомил, я положил лист на стол, аккуратно разгладил и со всей силой ударил по нему кулаком и бил до тех пор, пока он не отпечатался зелёным соком на моих руках.

Скорбь

Прошла неделя с тех пор, как умерла жена Игоря Михайловича. Было непривычно не видеть её то в кухне над обедом, от которого валит пар, то в любимом кресле с книгой в руке. Он не мог поверить, что её нет. Удивление сменилось ужасом, и, наконец, пустота и оцепенение поселились в его душе.

Он ходил по квартире и не мог найти себе места. Каждый предмет напоминал о ней: её расческа, недочитанная книга, шкаф с одеждой. Иногда Игорь Михайлович доставал оттуда платье жены и подолгу сидел с ним, прижимая к себе. При этом он печальным взглядом проходился по комнате, что-то вспоминая. Но не будем надолго задерживаться на его лице, которое в такие моменты казалось одновременно одухотворенным и пугающим, не будем смотреть пристально на него, ведь никто не любит, когда так смотрят, пытаясь заглянуть в душу.

Однажды вечером Игорь Михайлович включил телевизор. Канал сменялся каналом, пока он не остановился на рекламе. Опрятного вида молодой мужчина, сочувственно склонив голову, говорил Игорю Михайловичу:

– Совсем недавно вы потеряли близкого человека? Вам тяжело? Вы тоскуете по нему?

Игорь Михайлович кивнул и увеличил громкость.

– В вашем доме, где ещё недавно царил покой и уют, теперь удушающая пустота? – на этих словах мужчина отворил дверь дома. Внутри была пожилая женщина. Она сидела на диване с погребальной урной в руках. Мужчина зашёл в дом и сел рядом с ней. Одобряюще похлопав её по плечу, он заговорил вновь: – Это Маргарита Семёновна. Недавно она потеряла горячо любимого супруга. Они прожили в счастливом браке 30 лет. Правильно ли просто придать покойного земле, бессмысленно закопать его? Не лучше ли сохранить от него хоть что-то? Что-то бо́льшее, чем бесплотное воспоминание. Наша новая разработка поможет вам в этом, – мужчина достал из-за дивана предмет, похожий на цветочный горшок, и отдал его старухе. – Специальная установка, созданная нашим центром, позволит использовать прах вашего близкого как основу жизни растения. Вот сюда вы закладываете землю. Сажаете в неё зерно того растения, которому мог бы соответствовать ваш близкий. Маргарита Семёновна, давайте покажем зрителям, как наш прибор работает.

Старуха улыбнулась, поставила прибор перед собой и достала из-за дивана мешок с землёй. Землю она засыпала в верхнее отделение установки. Туда же она положила зерно и аккуратно защипнула землю вокруг. Затем она достала миниатюрную лейку и полила будущее растение. Наконец старуха выдвинула отделение посредине прибора и засыпала туда прах мужа.

– Теперь, когда Маргарита Семёновна посадила растение, нажмём кнопку на дне корпуса. После этого нам остается лишь поместить прибор в любимое место покойного и ждать, пока растение вырастет. Ну что, Маргарита Семёновна, мы пойдем. Ваш муж снова рядом, и, быть может, теперь вам будет не так одиноко, – мужчина повернулся к камере – но и вы можете вернуть близких. Скажите «нет» одиночеству. Позвоните по номеру на экране и закажите наш прибор прямо сейчас. Только сейчас при заказе прибора – мешок земли и диск с музыкой для роста растения в подарок. Успейте заказать прямо сейчас. Звоните.