Страница 187 из 228
Этот визит, состоявшийся 10 июня, описывает в своих мемуарах Монтгомери: "Поздним утром Жуков прибыл с большой свитой, состоящей, в основном, из фотокорреспондентов и репортеров. Церемония награждения происходила в офисе Эйзенхауэра. Затем на большом балконе Жуков наградил медалями 24 британских и американских офицера штаба верховного союзного командования. Это было совершенно неорганизованное и недостойное зрелище, с фотографами, все время скачущими в поисках подходящей позиции для съемки. Однако награды, в конце концов, были благополучно вручены, хотя мне казалось, что в той обстановке медали свободно могли бы получить те, кому они не были предназначены.
Перед обедом около 1700 американских и британских самолетов пролетели строем над нами, чтобы продемонстрировать воздушную мощь Запада, которая не могла не произвести впечатления на русских. Во время обеда американцы показали красочное кабаре-шоу с плавной музыкой и сложным танцем, исполняемым негритянками, обнаженными выше пояса. Русские никогда не видели и не слышали ни о чем подобном, и у них глаза на лоб полезли. Тем не менее им это очень понравилось, и они все время вызывали артисток на "бис" (полуголые негритянки явно покорили сердце Георгия Константиновича; хорошо, что в делегации не было политработников и некому было писать телеги о "моральном разложении"! Будь времени побольше, как знать, не закрутил ли бы Жуков роман с какой-нибудь из танцовщиц? - Б.С.) Весь распорядок дня был тщательно разработан, и русские испытали щедрое гостеприимство американцев. Это был день демонстрации американского богатства и мощи".
В конце июня по поручению английского правительства Монтгомери вручил Жукову Большой крест рыцарского ордена Бани. Рокоссовский же получил только вторую степень этого почетного ордена. Англичане помнили об иерархии.
Эйзенхауэр тоже оставил описание этого приема, выдержанное в тонах, гораздо более дружеских по отношению к Жукову и сопровождавшим его русским офицерам, чем не лишенный некоторой иронии рассказ Монтгомери: "Выдался прекрасный летний день, и сначала мы повели гостей на большой открытый балкон, где нас угощали вином и закуской, а в это время провели воздушный парад с участием большого числа самолетов нашей авиации. Мы полагали, что Жуков воспримет этот парад как проявление глубокого уважения к нему. С ближайших аэродромов мы подняли сотни истребителей, за которыми строем пронеслись бомбардировщики всех типов, какие у нас только имелись, на ясном небе получилось внушительное зрелище, и казалось, оно произвело на Жукова большое впечатление. В соответствии с русским обычаем провозглашались тосты Маршал Жуков был мастером произносить тосты, судя по тому, что нам переводил переводчик. Он воздавал должное союзникам и выражал надежду на наше успешное сотрудничество в будущем. Все по очереди провозглашали свои тосты - англичане, американцы, русские и французы. Мы, должно быть, не менее десяти раз вставали при провозглашении здравиц".
Также и Жуков в "Воспоминаниях и размышлениях" отзывался об Эйзенхауэре весьма положительно: "Генерала Эйзенхауэра мы принимали в штабе фронта в Веиденшлоссе. Вместе со мной был Вышинский. Встретились мы по-солдатски, можно сказать, дружески. Эйзенхауэр, взяв меня за руки, долго разглядывал, а затем сказал:
- Так вот вы какой!..
Вначале беседа шла вокруг минувших событий. Эйзенхауэр рассказал о больших трудностях при проведении десантной операции через Ла-Манш в Нормандию, сложностях по устройству коммуникаций, в управлении войсками и особенно при неожиданном контрнаступлении немецких войск в Арденнах.
Переходя к делу, он сказал:
- Нам придется договориться по целому ряду вопросов, связанных с организацией Контрольного совета и обеспечением наземных коммуникаций через советскую зону в Берлин для персонала США, Англии и Франции.
- Видимо, нужно будет договориться не только о наземных коммуникациях, ответил я Эйзенхауэру. - Придется решить вопросы о порядке полетов в Берлин американской и английской авиации через советскую зону.
На это генерал Спаатс (командующий американской стратегический авиацией. Б. С.)... небрежно бросил:
- Американская авиация всюду летала и летает без всяких ограничений.
- Через советскую зону ваша авиация летать без ограничений не будет, ответил я Спаатсу. - Будете летать только в установленных воздушных коридорах.
Тут быстро вмешался Эйзенхауэр и сказал Спаатсу:
- Я не поручал вам так ставить вопрос о полетах авиации. - А затем, обратившись ко мне, заметил: - Сейчас я приехал к вам, господин маршал, чтобы лично познакомиться, а деловые вопросы решим тогда, когда организуем Контрольный совет.
- Думаю, что мы с вами, как старые солдаты, найдем общий язык и будем дружно работать, - ответил я. - А сейчас я хотел бы просить вас только об одном: быстрее вывести американские войска из Тюрингии, которая, согласно договоренности на Крымской конференции между главами правительств союзников, должна оккупироваться только советскими войсками.
- Я согласен с вами и буду на этом настаивать, - ответил Эйзенхауэр...
Внешне Эйзенхауэр произвел на меня хорошее впечатление. Мне понравились его простота, непринужденность и чувство юмора".
Вот ведь как получается! Америка, Англия и Россия вроде еще союзники. Какая, спрашивается, беда, если английские и американские самолеты без каких-либо ограничений будут летать над советской оккупационной зоной Германии, ставя предварительно в известность штаб Жукова? Ведь советских самолетов в воздухе немного, поскольку транспортная авиация у СССР слаба, а после окончания войны полеты боевых машин резко сократились. Так что хаоса, а тем более столкновений в воздухе все равно не будет.
Но стороны уже рассматривают друг друга как потенциальных противников. Жуков опасается, что полеты вне отведенных коридоров - это разведка позиций советских войск, а то еще, не дай Бог - внезапное нападение с воздуха. Западные союзники и Советы не верят друг другу. Вот и не пускает Сталин союзные войска в Берлин, а то вдруг англичане и американцы так и останутся в Виттенберге и Тюрингии, да еще и германскую столицу к рукам приберут. И 5 июня Жуков втолковывал Эйзенхауэру и Монтгомери: "...До тех пор, пока американские войска не уйдут из Тюрингии, а английские из района Виттенберга, я не могу согласиться на пропуск в Берлин военного персонала Союзников, а также на размещение персонала административных органов Контрольного совета".