Страница 184 из 228
Все сели за стол. Он стоял у стены, на которой были прикреплены государственные флаги Советского Союза, США, Англии, Франции...
- Мы, представители Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил и Верховного командования союзных войск, - заявил я, открывая заседание, уполномочены правительствами стран Антигитлеровской коалиции принять безоговорочную капитуляцию Германии от немецкого военного командования. Пригласите в зал представителей немецкого главного командования...
Первым, не спеша и стараясь сохранить видимое спокойствие, переступил порог генерал-фельдмаршал Кейтель... Выше среднего роста, в парадной форме, подтянут. Он поднял руку со своим фельдмаршальским жезлом вверх, приветствуя представителей Верховного командования советских и союзных войск. За Кейтелем появился генерал-полковник Штумпф (от люфтваффе. - Б. С.). Невысокий, глаза полны злобы и бессилия. Одновременно вошел адмирал флота фон Фридебург, казавшийся преждевременно состарившимся. Немцам было предложено сесть за отдельный стол, который специально для них был поставлен недалеко от входа...
Я обратился к немецкой делегации:
- Имеете ли вы на руках акт безоговорочной капитуляции Германии, изучили ли его и имеете ли полномочия подписать этот акт?
Вопрос мой на английском языке повторил главный маршал авиации Теддер.
- Да, изучили и готовы подписать его, - приглушенным голосом ответил генерал-фельдмаршал Кейтель, передавая нам документ, подписанный гросс-адмиралом Дёницем. В документе значилось, что Кейтель, фон Фридебург и Штумпф уполномочены подписать акт безоговорочной капитуляции... Встав, я сказал:
- Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу.
Здесь вы подпишете акт безоговорочной капитуляции Германии".
После подписания акта Жуков предложил немецкой делегации покинуть зал. А для победителей - генералов и офицеров советских и союзных войск - начался банкет, который, по признанию Георгия Константиновича, "прошел с большим подъемом": "Обед удался на славу! Наши хозяйственники во главе с начальником тыла генерал-лейтенантом Н.А. Антипенко и шеф-поваром В.М. Петровым приготовили отличный стол, который имел большой успех у наших гостей. Открыв банкет, я предложил тост за победу стран Антигитлеровской коалиции над фашистской Германией. Затем выступил маршал А. Теддер, за ним Ж. Латр де Тассиньи и генерал К. Спаатс. После них выступали советские генералы... Помню, говорилось много, душевно и выражалось большое желание укрепить навсегда дружеские отношения между странами антифашистской коалиции... Праздничный ужин закончился утром песнями и плясками (Георгий Константинович не знал, как окрестить ночную трапезу: то ли обедом, из-за обилия подаваемых блюд, то ли ужином, из-за позднего времени; можно было бы еще и завтраком назвать, раз закончили все равно на рассвете. - Б. С.). Вне конкуренции плясали советские генералы. Я тоже не удержался и, вспомнив свою юность, сплясал "русскую". Расходились и разъезжались под звуки канонады, которая производилась из всех видов оружия по случаю победы".
Так, отплясывая "русскую", под звуки импровизированного салюта входил в историю маршал Георгий Константинович Жуков. Жаль, не довелось ему в ту ночь поиграть на баяне, на котором, по свидетельству слышавших его игру, Жуков играл для любителя довольно неплохо. Для маршала ведь это была, прежде всего, русская победа, победа русской армии, хотя и считал он себя всю жизнь правоверным коммунистом.
Воспоминания о том, как проходило подписание капитуляции в Карлсхорсте, оставил и Кейтель. Писал он их в нюрнбергской тюрьме, перед казнью. В этом своеобразном "репортаже с петлей на шее" читаем: "Незадолго до 24 часов - часа вступления капитуляции в силу - я был вместе с сопровождающими меня лицами препровожден в офицерскую столовую (казино) казармы. В тот самый момент, когда часы пробили полночь, мы вошли в большой зал через широкую боковую дверь. Нас сразу же провели к стоявшему поперек длинному столу с тремя стульями... Зал был заполнен до самого последнего уголка и ярко освещен многочисленными "юпитерами". Поперечный и три продольных ряда стульев были плотно заняты сидящими. На председательском месте за торцовым столом сидел генерал Жуков, справа и слева от него - уполномоченные Англии и Америки. Когда начальник штаба Жукова положил передо мною Акт на трех языках, я потребовал разъяснения, почему в его текст не внесено требуемое мною ограничение репрессивных мер (Кейтель настаивал, что репрессии против германских войск за невыполнение условий капитуляции должны применяться лишь спустя определенный срок после поступления приказа о капитуляции в войска; эту важную деталь в своем описании церемонии Жуков опустил, чтобы не нарушать эпический характер картины. Б.С.). Он вернулся к Жукову, а потом, после краткого совещания с ним, которое я мог наблюдать, снова подошел ко мне и сказал: Жуков категорически обещает мне неприменение этих мер с продлением срока на 12 часов.
Торжественный церемониал начался несколькими вступительными словами. Затем Жуков спросил меня, прочел ли я Акт о капитуляции. Я ответил: "Да". Второй вопрос гласил: готов ли я признать его, поставив свою подпись? Я снова ответил громким "да". Сразу же началась процедура подписания... По. завершении ее я вместе с сопровождавшими меня лицами покинул зал через заднюю дверь.
Нас опять привели в нашу небольшую виллу; здесь... стол уставили закусками и различными винами, а в остальных комнатах устроили спальни - для каждого отдельная постель с чистым бельем. Офицер-переводчик сообщил о предстоящем приходе русского генерала, стол снова сервировали. Через полчаса явился обер-квартирмейстер Жукова и пригласил, нас к столу, но сам просил извинить его, так как он должен удалиться, Блюда были гораздо скромнее, чем те, к которым мы привыкли, но пришлось довольствоваться этим. Тем не менее я не преминул заметить, что мы к такой роскоши и к такому богатому столу непривычны. Он явно почувствовал себя польщенным этой репликой. Мы полагали, что заставленный закусками стол означает конец этого пиршества в гостях у палачей. Но когда мы уже достаточно насытились, вдруг подали горячие блюда, жаркое и т. п. А на десерт - свежезамороженную клубнику, которую я ел первый (и последний. - Б. С.) раз в жизни. Этот десерт явно был из берлинского ресторана Шлеммера, да и вина были того же происхождения".