Страница 161 из 228
Приведу еще" характерный рассказ бывшего командира артиллерийского взвода связи лейтенанта Валентина Дятлова об одной атаке в Белоруссии в декабре 43-го (точно такие же атаки проводили и подчиненные Жукову фронты на Украине): "Мимо, по ходу сообщения, прошла цепочка людей в гражданской одежде с огромными "сидорами" за спиной.
- Славяне, кто вы, откуда? - спросил я.
- Мы с Орловщины, пополнение.
- Что за пополнение, когда в гражданском и без винтовок?
- Да сказали, что получите в бою...
Удар артиллерии по противнику длился минут пять. 36 орудий артиллерийского полка "долбили" передний край немцев. От разрывов снарядов видимость стала еще хуже...
И вот атака. Поднялась цепь, извиваясь черной кривой змейкой. За ней вторая. И эти черные извивающиеся и двигающиеся змейки были так нелепы, так неестественны на серо-белой земле! Чёрное на снегу - прекрасная мишень. И немец "поливал" эти цепи плотным свинцом. Ожили многие огневые точки. Со второй линии траншеи вели огонь крупнокалиберные пулеметы. Цепи залегли. Командир батальона орал: "Вперед, ё... твою мать! Вперед!.. В бой! Вперед! Застрелю!" Но подняться было невозможно. Попробуй оторвать себя от земли под артиллерийским, пулеметным и автоматным огнем...
Командирам все же удавалось несколько раз поднимать "черную" деревенскую пехоту. Но все напрасно. Огонь противника был настолько плотным, что, пробежав пару шагов, люди падали, как подкошенные. Мы, артиллеристы, тоже не могли надежно помочь - видимости нет, огневые точки немцы здорово замаскировали, и, вероятней всего, основной пулеметный огонь велся из дзотов, а потому стрельба наших орудий не давала нужных результатов".
Актуальным стал лозунг русской армии начала Первой мировой войны: "Оружие добудете в бою!" В 41-м году в Красной Армии была острая нехватка винтовок в связи с тем, что оружейные склады в западных регионах страны попали в руки немцев. Но в 43-м винтовок советская промышленность производила достаточно. Дело было в другом. И в 41-м, и в 43-м Сталин и его соратники предпочитали призвать в армию как можно больше людей, не считаясь с реальным запасом вооружения. Кроме того, в 43-м призывники с оккупированных территорий расценивались как потенциальные предатели. Практически, их гнали в атаку как скот на бойню. Расчет был на то, что "черная пехота" только измотает немцев и заставит израсходовать запас боеприпасов, чтобы потом свежие части смогли заставить отступить противника с занимаемых позиций. Потому-то не выдавали несчастным ни обмундирования, ни винтовок. Зачем тратиться на тех, кому суждено погибнуть в первом же бою? И что погибнут - не беда, НКВД после войны меньше работы будет. За счет этих людей, призывавшихся, как правило, непосредственно в части, в значительной степени происходил недоучет советских безвозвратных потерь. Лишь единицам таких призывников суждено было уцелеть, стать "нормальными" солдатами и получить форму и оружие.
Как происходил призыв на только что освобожденной Западной Украине, хорошо описал генерал Григоренко: "К осени 1944 года... людей в стране уже не было. Готовилась мобилизация 1927 года, т. е. семнадцатилетних юнцов... От 4-го Украинского фронта требовали изыскания людских ресурсов на месте - мобилизации воюющих возрастов на Западной Украине, вербовки добровольцев в Закарпатье... Нехватка людей была столь ощутима, что мобилизацию превратили по сути в ловлю людей, как в свое время работорговцы ловили негров в Африке. Добровольчество было организовано по-советски, примерно так, как организуется стопроцентная "добровольная" явка советских граждан к избирательным урнам... Из дивизии выделялись войска в распоряжение мобилизаторов и вербовщиков, и, возвращаясь обратно, офицеры и солдаты рассказывали... Вот один из таких рассказов: "Мы оцепили село на рассвете. Было приказано в любого, кто попытается бежать из села, стрелять после первого предупреждения. Вслед за тем специальная команда входила в село и, обходя дома, выгоняла всех мужчин, независимо от возраста и здоровья, на площадь. Затем их конвоировали в специальные лагеря".
Не лучше было положение бойцов штрафных батальонов и рот. Общее положение об их формировании было утверждено Жуковым как заместителем Верховного Главнокомандующего 26 сентября 1942 года. Целью формирования штрафных частей было "предоставить возможность... провинившимся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости кровью искупить свои преступления перед Родиной отважной борьбой с врагом на более трудном участке боевых действий". В батальоны направлялись лица среднего и старшего командного и политического состава приказами по дивизии, бригаде, корпусу, армии или фронту в зависимости от подчиненности наказанных офицеров. Роты комплектовались провинившимися рядовыми бойцами и младшими командирами. Срок нахождения в штрафных частях был установлен от 1 до 3 месяцев, но мало кому удавалось за это время уцелеть. На практике в штрафные роты и батальоны попадали чаще всего даже не за действительно свершенные проступки и преступления, а просто из-за плохих отношений с начальством, которое всегда могло придумать повод направить неугодного в штрафной батальон.
Одну из атак штрафников 43-го года описал уже знакомый нам лейтенант В. Дятлов: "В десятиминутном огневом налете участвовало два дивизиона нашего полка - и все. После огня какие-то секунды стояла тишина. Потом выскочил из траншеи на бруствер командир батальона: "Ребята-а! За Родину! За Сталина! За мной! Ура-а-а!" Штрафники медленно вылезли из траншеи и, как бы подождав последних, вскинув винтовки наперевес, побежали... Немцы бросили серию красных ракет в сторону атакующих и сразу же открыли мощный минометно-артилле-рийский огонь. Цепи залегли, залегли и мы (группа корректировщиков, - Б. С.) - чуть сзади в продольной борозде. Голову поднять было нельзя. Как засечь и кому засекать в этом аду цели противника? Его артиллерия била с закрытых позиций и далеко с флангов. Били тяжелые орудия. Несколько танков стреляли прямой наводкой, их снаряды-болванки с воем проносились над головой... Штрафники лежали перед немецкой траншеей на открытом поле и в мелком кустарнике, а немец "молотил" это поле, перепахивая и землю, и кусты, и тела людей... Отошло нас с батальоном штрафников всего семь человек, а было всех вместе - 306...".