Страница 9 из 191
Шла первая пара потокового дня.
В общем, тягомотина страшная.
Я сидела на своем обычном месте у окошка и грустила, переживая все заново.
Одногруппники вели себя по-разному - кто слушал, кто беседовал, кто рисовал в тетрадках цветочки и звездочки.
Катя, сидящая слева от меня, активно изучала классику американской литературы в лице Хемингуэя. Испанские войны, речь о которых шла в произведении, чрезвычайно увлекали ее, как историка. А я к своему стыду, как художница, не имела о них даже смутного представления.
Читать на паре я себе не позволяла.
Вместо этого я начала набрасывать будущую картину прямо на записях.
Вдохновение текло по венам и пылало в груди, словно жгучая нестерпимая жажда. Будто любовь... Когда ты задыхаешься каждую несчастную секунду без того, кого обожаешь безмерно. Словно острое лезвие ножа взрезало он мою душу, и моя рука рисовала черные долины мира Алана.
- Как-то слишком мрачно,- заметила Катя, склоняясь к рисунку. Ее длинные светлые волосы скользнули по парте.
- Ну, знаешь ли,- сказала я недовольно,- в мире должно быть все.
И ликующий глаз солнца, и мрак нежнейшей тьмы.
Я наметила угол дома Алана робкими линиями, заштриховала серое небо, проложила серебряную в блеске прожектора дорогу и воздвигла над всем этим царский лик мрака.
Маленький испуганный котик присел, прядя ушами прямо под пугающим снопом искристого света.
Игривые звездочки угнездились в тумане небес, поблескивая фтанитовыми слезинками.
Должно быть еще что-то?
Только что?
Не так, как все было...
Я вырвала лист и спрятала рисунок в конспектах.
Я напишу все это.
Я вышла во двор, перебежала через него и направилась в столовую своего корпуса. Это длинная комната с маленькими столиками и стульями. Свет рассеяно ложится на вытертый поколеньями студентов пол, падая через современные окна. Столовая постепенно заполняется ребятами. Они шумят: беседуют и смеются. Обсуждают университетские новости.
Заказала суп и сок, и стала ждать свою подружку Линку.
С Линкой я познакомилась в начале курса, даже раньше когда мы подавали заявления. Личико у нее несимпатичное, несимметричное с неправильными чертами. Губы тонкие, нос слишком вздернутый горделиво, веснушки осыпали ее щеки, зато глаза были серые, глубокие и волосы пышные - коса до середины спины. Роста она была среднего, значительно ниже меня. Косметикой никогда не пользовалась.
Мы сразу же с ней разговорились, хотя я вначале дичилась ее. Позже выяснилось, что она из богатой семьи, но мать хотела, чтоб Линка сама искала свою дорогу, и поэтому Линка и поступила сюда, на бюджет. А может, матери денег было жалко.
Вскоре появилась Линка. Она шла меж столиков уверенной походкой, гордо вскинув голову и выпрямив спину. Шла так точно весь мир - всего лишь раб ее.
Я помахала ей, и Линка степенно села рядом со мной.
- Привет,- кивнула она мне,- что-то случилось?
Я попыталась отпираться, но Лина всерьез насела на меня.
- Ну, выкладывай все! - Лина улыбнулась, склоняясь над тетрадкой с конспектами и, пытаясь, погрузится в "чарующий мир" науки.
- Да ничего вроде...
Лина отбросила тетрадку и зевнула:
- Что за ерунда эта философия!
- Не смей так говорить о моем любимом предмете! - возмутилась я.
- Ладно, ладно. Так что произошло, от меня все равно ничего не скроешь. Недаром я мечтала стать журналистом, хотя художницей тоже неплохо - И она уставилась на меня так точно собиралась свирепым взглядом выпытать признание
- Я... - вдруг она сочтет меня сумасшедшей,- влюбилась. - Опять,- Лина скривилась. Она не признавала любви,- сколько можно? А я уж думала, случилось, что поинтересней.
- Да, случилось, - неосознанно пробормотала я и уставилась на нее в испуге: услышала ли? Лина довольно усмехалась. Вечно я сначала выбалтываю секреты, а лишь потом думаю! Причем получаю огромное удовольствие, их выбалтывая! Но Линке можно довериться, она никому не проговорится. Но я не хочу прослыть сумасшедшей.
- И что? - она наклонилась ко мне.
Да, правильно говорят: " Язык мой - враг мой!"