Страница 80 из 191
- Что?! – воскликнула Лина, забегая в комнату,- это правда?
- Убейте, меня, пожалуйста,- попросила я, прячась под подушками.
Почему они радуются? Почему?
Он меня точно теперь не полюбит!
Лина стащила с меня подушку и грозно потребовала с меня ответа.
- Да,- в ярости закричала я,- он меня поцеловал, а я ему врезала! Довольны?! Лешка начал хихикать, а Лина изумилась:
- Не удивительно, что у тебя парня не было так долго!
Вспоминаю:
- Я тебя люблю, - сказал мальчик, достававший меня целых три года. Бывший другом и ставший предателем. Доводивший до слез своими безжалостными насмешками, издевательствами и придирками. И даже нападающий на меня.
Как он летел вместе со стулом, как я давала ему сдачи!
И рыдала потом от бессильной обиды, от непонимания их мерзких поступков. Я не могла понять, почему они обижали меня.
Я, никому не причинившая зла.
И я ответила с яростью, гордо, испепеляя его взглядом, полным плещущей через край ненависти:
- А я тебя ненавижу!
- Ничего удивительного, мне одни мерзавцы попадались! – парировала я раздражено, представляя, как Алан убивает меня своим пылающим взором.
Жестоко жизнь карает нас.
Я выбежала в коридор, захлопнув дверь перед ними, влезла в сапоги, накинула куртку и убежала прочь.
Вышла во двор.
Я брела по улицам Петербурга, и они размывались перед моими глазами. Я сама терзала себя. И, о боже, я не могла иначе!
Наконец я дошла до парка, где мы тренировались с отцом. Пошла по растаявшей, размякшей дорожке.
Я была совершенно одна, но я не боялась.
Я свернула в чащобу. Я полезла через кусты.
Ветки царапались, как толпа рассерженных кошек. Ветер задувал под распахнутую куртку и словно прижимал холодные ладони к моей спине. Я не обращала на холод внимания. Я была сильнее своего тела. Я билась в клетке своих поступков, в лабиринте своей судьбы. В том, чего изменить не могла. Уже не могла.
Я остановилась на нашей полянке.
Деревья обступили меня стеной, протягивая иссушенные руки, словно прося подаяния.
Я пристроила куртку на камень, и встала в стойку.
Я была готова к битве.
Я сражалась с кем-то незримым. Я скользила по глади земли.
Мой противник сливался с тенью. Он был темным отражением меня. Тем во мне, кого я жгуче ненавидела.
Я наносила быстрые удары. Я блокировала и уворачивалась. Я обливалась потом, и в жилах моих пылал огонь. Я не шла напролом. Я уходила.
Но я не могла победить его.
Потому что невозможно победить прошлое, то, что уже случилось.
Потому что почти невозможно победить себя.
Маленькое слово «почти» – все меняет.
Но ошибки нельзя зачеркнуть, лишь слегка подкорректировать.
И я буду стараться… стать другой.
Лучше, сильнее и добрее.
Потому что внутри я слабее, чем выгляжу, и чем представляю.
Но этого не знает никто.
Насколько я разрушена после смерти Ежика.
Насколько я развалилась после поступка Алана.
И, наконец, я убила противника – себя.
Врага в себе.
Свою трусость. Свою ненависть. Свою злость. Свою застенчивость.
Я схватила ее руку и заламывала ее до крика до вопля…
Я схватила ее голову и била ее лицом об землю, пока она не задохнулась, прося пощады и скуля.
Мери стояла над поверженным врагом.
Над Машей – погибшей.
Я больше не буду бояться – никого и никогда – даже себя
Выпустив все свое напряжение, глодавшее меня изнутри, я почувствовала себя заново рожденной.
Прощение – это то, что я должна была даровать себе и ему.
Прощение – это то, что делает нас людьми.
Я простила его.
Я простила себя.
Но дарует ли он мне его?
И еще было заклинание, засевшее занозой в голове.