Страница 60 из 191
Я стискиваю зубы, чтобы подавить вскрик, и прикусываю нечаянно щеку.
Вкус крови отрезвляет меня.
Боль, прежде резвящаяся в том месте, отступает на задний план.
Сейчас… Сейчас.
Надо действовать!
И я неожиданно, едва нож отдаляется от меня, бью его локтем в живот, и вырываюсь, одновременно оттаптывая ноги.
И в тот же миг Алан кидает кинжал, вытянув его из рукава. Сталь рассекает воздух, отсверкивая ледяным инеем, несясь вперед.
Бросаюсь прочь, но убийца хватает меня за рукав и тащит к себе, шатаясь.
Кинжал Алана торчит в его животе.
Ткань трещит.
Алан бросается ко мне, и подхватывает, не давая утянуть меня в пропасть…
Никогда не даст, даже если я сама захочу броситься туда.
Убийца падает вниз…
Мы стояли на крыше, обнявшись, и смотрели, как его тело летит с десятиэтажки все ниже и ниже.
И лежит на земле изломанной, бумажной куклой.
Вот, что бывает с теми, кто творит зло другим.
Закон отражения, закон тени, закон бытия.
В этом или другом мире.
А я плачу, уткнувшись лицом в плечо Алана, в холодную ткань куртки, вдыхая его родной запах, несущий в себе защиту и спокойствие.
И я не стесняюсь своих слез.
Я чувствую себя виноватой в том, что не спасла врага
И мы одни. Здесь
А небо летит над нами, блистая голубизной, обрамленное облаками.
Внезапно Алан осторожно освобождается от моих рук. И отшатывается от меня.
Почему? Я ищу в его лице причины, по которым ему могло бы быть противно мое общество, и не могу найти их.
Мне нужно отблагодарить его как-то, и я шепчу сиплым от недавнего плача голосом:
- Если бы не ты, я была бы…
- Тс-с-с,- успокаивает он меня,- все будет хорошо… с тобой ничего никогда не случится и не могло бы случится. А теперь давай пойдем отсюда, пока народ не набежал,- говорит он со мной ласково, как с маленькой.
Я выпрямляю плечи и смотрю на него сердито. Мне не пять лет! Я уже злюсь на себя за минуту слабости.
- Идем,- я хватаю его и иду сквозь миры. Они осыпаются у моих ног, как лепестки цветов, они вспыхивают и гаснут, как зарницы, обжигают, как мороз, и опаляют как дыхание страсти.
Мелькают, как картинки в калейдоскопе.
Высокий берег моря, усеянный камнями, светлая дорога, прячущаяся в тумане и солнечные луга.
Я останавливаюсь среди полей… Свет рушится на меня каскадом, я падаю в траву и блаженно вытягиваюсь. Прищуриваюсь, созерцая белейшие, нежнейшие цветы дикой яблони, водопадом струящиеся по веткам.
- И зачем ты нас сюда занесла? – интересуется Алан, по-прежнему стоя.
- А тебе здесь не нравится? – улыбаюсь я,- такая благодать!
- Твою рану нужно обработать, - говорит Алан.
Я киваю.
Боль пожирает мою руку, медленно заглатывая ее от ногтей до плеча, подобно крокодилу. Если раньше я могла игнорировать ее исключительно силой воли, то теперь она безумным коктейлем струится по жилам, заставляя меня дрожать.
Алан говорит, садясь рядом со мной:
- Может, перенесешь нас к себе?
Я качаю головой.
- Почему?
- Не знаю,- и это правда. Я немного не в себе после всего этого. Меня ж не каждый день убивают, точней пытаются. Теперь почти каждый! Из меня едва не вырывается глухое рыдание. И честно говоря, я была настолько в шоке, что даже не смогла с первого раза представить себе свой дом. В моей голове был вопиющий кавардак.
- Ты когда-нибудь убивал? - спрашиваю я его.- О боже, какой ужас! – меня трясет.
- Мери, неужели ты хотела бы умереть вместо этого придурка,- предельно серьезно говорит мне Алан.
Я обнимаю себя руками и качаю головой.
- Он сам виноват,- подводит итог Алан,- не расстраивайся,- нежно и ласково,- лучше, иди сюда,- когда я подхожу, он снимает с меня куртку, всю в крови, и отрывает рукав моей блузки.
И при этом выговаривает:
- Нечего было геройствовать, соваться туда одной! - я вижу по его глазам, что он в ярости, но сдерживает ее. Пока. За стеной, что он распростер над своими чувствами, пылает ледяное, бушующее бешенство…
Меня сотрясает дрожь, идущая от сердца.
Теперь мы стоим друг напротив друга.