Бредущая по мирам

Следующей ночью я встала -  захотелось выпить воды. Вставая погладила своего любимого котика  по кличке Ангел. Ангел был весь беленький, и лишь кончик хвоста  чернел, сливаясь с мглой. 

Я опять увидела Его.

Было темно, лишь тонкие,  лунные лучи чертили золотистые узоры на старом, потертом паркете и скользили по моим  золотым  волосам. Вдалеке прогрохотал трамвай, залаяли  во тьме собаки, раздался визг убегающей от них кошки.

Ночь была полна жизни, бьющей через край, словно лесной, журчащий родник.

Я шагнула к окну и выглянула во двор.  Тускло светили фонари. Сквозь ветки  дерева, покрытые розовато-белыми цветами, был виден желто-алый, дьявольский глаз луны и он нестерпимо ярко выделялся на иссиня-черном небосклоне.

Я рывком задернула штору и, подойдя к серовато-темной поверхности зеркала, увидела в нем себя. 

Высокую девушку в белой, длинной, ночной рубашке с бледным,   бескровным лицом, с глубокими тенями под глазами, но пылающую какой-то странной, непонятной и оглушающей, рвущейся из нее и томящей СИЛОЙ и черные, жгучие, затягивающие в таинственную глубину очи.

Зеркало было двугранным. Я коснулась его и две половинки сошлись под невиданным углом. Мое отражение  расстроилось и стало еще серее.

Мне стало жутко, и я поправила зеркало.

 Черное солнце воссияло передо мной.

" Ведь если это сон, то ничего страшного не может произойти ", - думала я.

Я должна была найти Его.

Я вздохнула и зажмурилась, мысленно убеждая себя, что я полна  решимости. Коснулась пальцами холодного стекла, и, не утерпев, открыв глаза, увидела, что по нему прошла легкая дрожь, но все-таки не испугалась, не отдернула руки.

И мне почему-то совсем не было страшно.

Я шагнула вперед, зажмурившись,  на серый шелк тротуара.

И Ангел скользнул за мной.

- Куда ты? Ну-ка назад,- но кот поднырнул под мои руки и предусмотрительно  отбежал на безопасное расстояние.

По картине моего мира пробежала рябь, словно волны прошли сквозь него.

Я пошевелила дрожащими ногами, заставляя их идти. Вперед! Назад пути нет!

И тут раздался звук открывающейся двери и голос брата:

- Маша, ты, что не спишь?  - спросил он шепотом.   

И я увидела его лицо, искаженное судорогой непонимания и удивления.      

Его рот открылся в немом крике и, пока мой мир  исчезал, таял, я слышала, как он зовет:

- Маша!

Но я уже была не здесь.