Бредущая по мирам

Мой любимый брат-весельчак отвечает:

- Насчет тебя уверен, а вот про него узнаешь. И голову ты теряешь постоянно.

- Я ее потом быстро нахожу! – парирую я.

И тут Алан возвращается.

С гордостью демонстрирует журнал. На серебристых страницах мерцают различные машины. Все работают без бензина, а большинство управляется силой мысли.

Леша восхищается изобретениями, а я любуюсь то насыщенными цветами, то гладкими изгибами линий, то профилем Алана, склонившимся над журналом.

- Я надеюсь создать когда-нибудь такое,- замечает Алан мечтательно, и я узнаю в нем себя, в его взгляде, словах, ситуации.

Сколько раз я грезила, что мои картины завоюют миллионы наград, и будут выставляться в известнейших музеях мира, а не всего лишь в нашем вузе и клубе юных художников, где я не так давно состояла. Пока мне этот клуб не надоел, пока я из него не выросла.

Я улыбаюсь и говорю ему:

- Главное – верь!

Это моя молитва, мой девиз. Если веришь, веришь воистину, и работаешь над  тем, чтобы греза стала реальностью, работаешь яростно, вдохновенно, то все сбудется!

Я – оптимистка и мечтательница! Это неизлечимо, ибо я не хочу лечиться.

Брат вставляет:

- А мне пора,- и подмигивает мне, паршивец!

- Хорошо,- Алан выглядит слегка разочарованным, под маской равнодушия.

- Я останусь,- спрашиваю я,- если я еще тебя не достала?

-Нет, конечно,- оборачивается он ко мне, и искренность царит  в этой маленькой и простой фразе, веет в его голосе, мелькает в выражении глаз и лица.

Брат идет к двери. Алан открывает ее, а я внезапно выдаю, после их прощания, когда брат стоит на пороге:

- Алан, принеси мне воды, пожалуйста, что-то как-то мне не очень, - естественно он бросается на кухню, а я благодарно целую Лешу и отвожу его к нам. Возвращаюсь, столь быстро, что Алан чудом не успевает меня поймать.

Я закрываю дверь и сажусь на диван, когда он приходит с водой. Вручает мне стакан, и смотрит, как я пью, чуть не давясь под его пристальным взором.

- Сходим в одно место? – улыбнулся Алан, продолжая  наслаждаться картиной «девушка со стаканом». Девушка, то есть я, вертит стакан в руках, любуясь тем, как  тень света, льется с люстры, и его осколки-лучи дрожат, преломляясь на гранях…

Словно хрустальная крошка.

Даже свет у них не такой, как у нас.

- У вас какие-то странные стаканы,- говорю я, вместо того, чтобы ответить ему.

- У нас все странное,- он отбирает у меня стакан,- так что… идем?

Я киваю и вскакиваю с дивана с чрезмерной прытью.