Бредущая по мирам

Я метнулась к окну, занавешенному бархатной портьерой и резко отдернула ткань.

Решетка! Я схватилась за нее и еле-еле сдержала желание заплакать.

Вдруг я почувствовала, что сзади кто-то стоит и обернулась.

Пальрик наблюдал за мной.

- Что тебе от меня надо? - сердито вопросила я.

- Ты так прекрасна,- прошептал Пальрик, медленно приближаясь,- как апокалипсис и сам сатана.

- Ну и комплементик! А ты еще и сатанист, оказывается, - я отступала, пока не наткнулась спиной на столик. На нем стоял графин с вином и ваза с фруктами.

- Держи! – крикнула я, хватая графин и кидая в него.

Его белый камзол пропитался вином, став малиновато красным. Под обстрелом Пальрик был вынужден уйти, но уходя, он угрожал:

 - Рано или поздно ты сдашься. И станешь моей женой,- я при этих словах закатила глаза,- так будет лучше для нас обоих.

- Скорее крапива зацветет среди зимы! Иди, ищи себе невесту-таракана!

Я уселась на кровать и задумалась.

Что же мне делать? Казалось, выхода нет! Но я знала, что спасительная мысль рано или поздно возникнет, замаячит в подсознании, а затем  и воссияет в голове.

Дар  закрылся от меня. Подобное было лишь однажды. Я стала прощупывать мысленно свою душу, искать источник своей колдовской силы.

Сила была в ней, только лилась тоненьким, увядающим ручейком. Я воззвала к ней, воззвала, задыхаясь от боли, воззвала, осененная яростью, воззвала наперекор  всему.

И не смогла.

Почему?

Ведь я бредущая по мирам, королева миров… Все миры – плоть от плоти моей, душа от души моей.

Я схватила все, что оставалось на столике - блюдо с фруктами, изящную рюмку с вином, пирог на тарелочке, и бросила в дверь.

А потом зарыдала. Как могла Лина, моя лучшая подруга, предать меня?! Как могла она поступить столь отвратительно?

 Все-таки к людям привязываешься, и друзья занимают место в твоем сердце, пусть меньшее, но все равно они становятся частью тебя – твоим прошлым и твоим будущим.

Немного успокоившись, я достала из рюкзака книгу  под названием « Теория и практика миров». Ее дала мне с собой Дениза и начала читать.

В ней рассказывалось о том, что миры отражают души людей, живущих в них. Однако у них, есть и своя душа.  Миры наслаиваются друг на друга и замыкаются в круг. Есть места, где они сливаются воедино и есть места, где их ткань покрыта дырами. И если ты попала в дыру, то тебе не выйти отсюда, даже если ты бредущая по мирам.

Я вздохнула, отложила книжку, скрестила руки и улеглась на кровать.

Солнце таяло за окном. Его лучи, словно слезы, скользили по расписным витражам.

В дверь постучали, затем она приоткрылась, и в щель медленно пролезла голова Пальрика.

Вместо приветствия, он приоткрыл дверь пошире, и я в тот же миг узрела долгожданную свободу и бросилась вперед.

Я вылетела вместе с Пальриком, стоящим около двери, в коридор, и мы дружно и весело упали на пол.

- Ты что,- завопил он,- я же тебя облагодетельствую!

Он был худой, и сил в нем было соответственно. Я приложила его лбом об пол, и он потерял сознание.

Я  поволокла его в комнату. Он оказался тяжелым.

Я разорвала простыню на полосы и связала его. Вышла и опустила щеколду на двери.

Откуда только берутся люди, уверенные в своем знании о наилучшем жребии для других? Или этим они прикрывают свой эгоизм и навязывают свои идеи? Почему они считают, что они вправе? И как отличить их от тех, кто искренне желает тебе добра?

Я потопала по коридору, запретив себе философствовать, пока не выберусь из этой переделки.

Вскоре я заметила стражника и благоразумно остановилась, обдумывая свое положение.

Магия все еще не действовала.

Я начала искать пустую комнату, дергая за ручки дверей. Четвертая по счету дверь поддалась, открывшись.

Я осторожно осмотрела комнату. Полукруглые окна. Без решеток! Стол, заваленный желтоватыми свитками.

Занавеска, а за ней дверь, обшитая железными пластинами.

Подергала за ручку. Тщетно.

Услышала за спиной легкий шелест шагов.

Обернулась.

Передо мной стояла девушка, увиденная мною вчера.

Темные глаза испытующе смотрели на меня. Без макияжа она была немного менее некрасивой.  На ней было светлое платье, выдававшее ее худобу, тонкую слишком тонкую талию, маленькую, почти не существующую, грудь.

- Здравствуй, невеста брата,- скользкая улыбка искривила ее тонкие губы.

‍