Чумовые и очумелые

   Я  оказалась расторопной ученицей и быстро шла по карьерной лестнице, обгоняя товарок.  Моя душевность и понимание мужчин не знали границ. Вскоре мои валютные гонорары поднялись до небес, так как я чувствовала психологию самца и умела его ублажить, не чураясь любых извращений. Силовики высшего ранга играли со мной в БДСМ. Так один генерал шептал на ухо, что Ельцин будет отдыхать в санатории «Волга», а его коллега в течение тридцати минут жестоко выпытывал из меня эту тайну, применяя наручники, хлысты и даже щипчики, не считая тушения о сиськи американских  элитных сигарет. Если  я не  раскрывала военную тайну, то получала повышенный гонорар, а проигравший силовик  оплачивал банкет и все  гостиничные расходы.

   Чтобы поддержать мой боевой дух, мамка говорила: « Ты, дочка, молись. Вот тебе иконка Богоматери, она поможет. В нашей православной церкви как?  Греши, да кайся. Деньги- то в кармашек, да на валютный счет». После каждого клиента я  без устали молилась своей  спасительнице. Однажды я заметила, что крещусь на собственное изображение в зеркале. Так я почувствовала себя святой и непогрешимой. Раз я – божественная, значит мне все  можно. Иногда я выступала в роли девушки-подноса:  лежала голая на столе, а с меня пили и кушали работники прокуратуры. Особенно хорошо мне платили за игру под названием «девушка-унитаз». Работники областной администрации по особому прейскуранту   на меня  ссали и срали.

  Однако молодость – не вечна, и красота, энергия стали увядать, как сорванные и брошенные цветы у дороги. Но высокопоставленные друзья меня не бросили, они нашли мужа, бывшего рэкетира с отрубленной  рукой. Квартирку в четыре комнаты получила от мамки,  та запалилась на наркоте. Ее бомжи с дозами, лежавшие в элитных подъездах, надоели новому губернатору. Это был конец старой бериевки.   Чтобы не загреметь в зону, она честно отдала свое жилье, уйдя на чердак.  А что, старухе много не надо.

   Я счастлива, что поняла истину – надо правильно лечь под вертикаль власти.  В доме я нашла прожжённого урку, подписалась за всех жителей о вхождении в ТСЖ и теперь  мне хорошо: за квартиру не плачу, обкладываю соседей данью, давлю кого могу. Председатель ТСЖ моет мне ноги, а куда ему деваться, все документы-то подделанные. Если что зона его всегда ждет.

 Я теперь перспектива и надежная опора новой власти, я всегда в цене, потому что я – тварь и этим горжусь." Машэ чувствовала себя маленькой гусеницей рядом с этой махровой бабочкой. Отвращение и зависть боролись  в темных уголках души школьницы.

                                       Лекарство от скуки

 

  Про  создание ТСЖ стоит рассказать особо.   В доме Машэ   проживает   много скучающих, зачастую одиноких женщин, желающих секса.  После работы   их ждет  только телевизор, где любимый мужчина  гордо рассказывает, как бросил через  бедро Запад, как положил  на лопатки Америку, а вот настоящего секса нет уже годы.  Вот поэтому слабый пол  радостно проголосовал  за создание ТСЖ. Маленький  старикашка  в  бандане, назвавшийся  председателем,  обещал  золотые горы, молочные реки и кисельные берега. Одним словом - всеобщее удовлетворение. Население поняло,  что скука улетучится в ходе   коммунального  процесса. Каша заварилась всерьез.  Рубль падал, а цены на проживание росли, опережая доллар.  Старикашка сменил ржавую Волгу на новенький джип,  пенсы затягивали пояса. Дамы  стали шептаться, что этот  самозванец, гнилой гриб из ниоткуда,  просто всех поимел и превратил в лохов.

    Срочно объявили общее собрание товарищества собственников жилья. Все надежды были на  суровую женщину-экономиста, которая в коммерции собаку съела. Местные мужики, однако, не пошли на отчетную встречу, так как какой-то хохмач перевел ТСЖ как  торговля собственной жопой, иными словами дело поганое и безнадежное.

  За день до важного мероприятия на лестнице между этажами собрались самые отвязанные дамы. Они  заговорщически терли проблему, постоянно повторяя ключевую фразу: "Грубо говоря, однозначно пипец. Как тут он, мы сразу опана и кирдык".

    У назначенного  подъезда  в   конкретный  час собрались только бабы. Они   стояли молча, как стая волчиц  перед броском. Вчерашние  заговорщицы держали в руках   кухонные предметы: кто скалку, кто половник и  даже сковороду для глазуньи.   Тут прибежал  запыхавшийся председатель,   всем своим видом показывая  занятость и  ответственность. Размахивая руками,  словно  обезьяна в зоопарке ,  он стал туманно объяснять неисповедимые пути движения общественных денег.

     Толпа суровела, дамы начали поводить носами как хищницы, почувствовавшие запах жертвы, предвкушая кровь. Экономист  нервно выкрикнула:"  Крышу  от снега очищали, а  какова смета, ну?"  Председатель бойко ответил, что сметану съел кот. На вопрос: "Каково сальдо?"  Старик заявил, что сальце употреблять вера не позволяет.   Из толпы зазвучал голос:"Каковы   прейскуранты на вывоз мусора со двора". Председатель удивился и сказал, что  куранты только в Москве, а на доме можно поставить часы попроще, но для этого надо взять  деньги в банке.  Жительницы  аж выдохнули с возмущением:"Хочешь брать кредиты?" Наглец  задергался, выпучил бесстыжие глаза, как рак, брошенный в кипяток: "Почему вы кричите иди ты, я же ваш спаситель и отец?" Тут одна тетка заорала:"Чего ты несешь?" Пучеглазый  похлопал себя по ляжкам и заявил, что в руках пусто, а значит  ничего не несет. Далее он стал объяснять, что" несуны"  работали на заводах во времена  Брежнева, а он этим грешить тогда не мог, так как сидел в тюрьме. В этот момент на балкон вывалился местный алкаш, сын бывшего главы района и бросил в  потускневшего председателя  пустой фанфурик  из-под перечного настоя. Руки у бросавшего тряслись, и пузырек просвистел мимо. Пьяный  выкрик :"Здесь те не тут"  послужил  сигналом к действию.