Страница 154 из 160
Жалостливая волна воспоминаний больно ударила Гарика в грудь, и ему тотчас стало душно и противно в этом обрыдлом зале ресторана. С трудом поднявшись со своего стула, он, покачиваясь и наталкиваясь на приятелей и их столики, подался к выходу. Только теперь Гарику стало ясно, что уже никто и никогда не будет его так любить, как страстная Зинаида! Никто и никогда! А уж, тем более, эта легкомысленная смазливица Люська! Эту ушлую маклершу интересуют только деньги и удовольствия, которые можно на них купить. А Зинуля совершенно не такая… Она чуткая, верная и нежная женщина. Конечно, ему порой доставалось от ревнивой возлюбленной, но виноватым-то всегда был он! Все эти его бесчисленные друзья-пьянчужки и пустоголовые подружки, алчущие любовных приключений и удовольствий, — кому, интересно, такое разношерстное отребье понравится?
Прохладный поток свежего ночного воздуха хлынул Гарику в лёгкие, будто эфирные испарения, и заставил откашляться. Перекрёсток трёх дорог был мрачным и пустынным. Лампы на фонарных столбах не горели, и, если бы не полная Луна, мерно сияющая над горизонтом, на кривом перекрёстке было бы темно и жутко.
Гарик засунул в рот сигарету и уселся на лавочку у входа в "Хрустальный звон". Сколько же раз его, пьяного и грязного лабуха, увозила отсюда добросердечная Зинаида? Сотню или тысячу? Не сосчитать! А он… Эх, Гарик, Гарик! Да для тебя слово "мразь" должно звучать незаслуженной похвалой!
По дороге лихо промчало жёлтое такси и, свернув на перекрёстке, исчезло из виду. Втянув ноздрями ароматный бензиновый выхлоп, Гарик подкурил сигарету и выпустил струйку дыма в сторону сияющей Луны. В голове тотчас затуманилось, и к горячему горлу подступил тошнотворный ком. Горько кривляясь, Гарик выплюнул сигарету себе на живот; с отвращением сняв её с рубашки, швырнул в кусты роз и горько задумался.
Светлый и настойчивый образ Зинаиды в последние дни не покидал его, даже когда он общался со сладкоголосой и темпераментной Люськой. Странное дело! Чем больше Гарик пил, тем ярче в его сознании полыхал, разгораясь, этот милый образ любящей его женщины.
Всё ясно — это любовь! Запоздалое психическое расстройство, некая навязчивая зависимость от другого человека, в данном случае от Зинаиды. Но почему эта болезненная, почти маниакальная, зависимость возникла после окончательного и бесповоротного разрыва с Зинаидой? Где же она была раньше, эта коварная любовь? Отчего так поздно посетила душу и сердце Гарика? Случись она раньше, многое можно было бы исправить в безрассудной и бесшабашной жизни холостого мужчины…
Легкий ночной ветерок ласково перебирал кудри Гарика, бережно выдувая из его задурманенной головы хмельные остатки. Луна, так похожая на лицо Зинаиды, поднявшись высоко в небо, уменьшилась и вскоре скрылась за густыми тучами. Гарику вдруг захотелось громко и жалобно завыть на Луну, будто одинокому волку, но вместо этого из его груди вырвался сухой хрип, а на устремлённые в небо глаза навернулись скупые и едкие слёзы.