Страница 18 из 116
– Что с ним? – встревоженный голос Гарбхана выдернул меня из размышлений.
– От боли потерял сознание. Ты все равно его держи.
Сначала я хотела отрезать ногу гному, но раз изменения уже начались, то это было бесполезно. Да и в ауре четко были видны следы проклятия. Поэтому это была бесполезная жертва. Как снять проклятие я не знала. Поэтому оставалось одно. Еще Церковь говорила, что если не знаешь, как вытравить заразу нужно сжечь ее. Только не живым огнем, а тем чего бояться все переломанные – заговоренным серебром.
– Эй, Гарбхан, у вас есть заговоренное серебро?
– Нет только обычное. Все наше оружие заговоренная сталь.
– Мне нужно заговоренное серебро, для переломанных - это самое то.
– Последний стилет я оставил в какой-то твари. Может у Бродерэйда есть пару болтов? Дар! – рёв Гарбхана сотряс стены моей башенки.
– Что? – запыхавшийся гном появился буквально через секунду.
– Болты из заговоренного серебра остались?
– Нет, - поморщился Бродерэйд, видимо жалея об их потери. – Помнишь вампиров, почти все ушли на них. Остатки я всадил в странных оборотней.
– Без него никак? – тихо спросил жрец.
– Нет.
– Что с водой делать? – влез Бродерэйд со своим вопросом.
– Если твой друг выживет, его нужно будет вымыть. Там внизу есть бочка.
– Ясно, - кивнул он и ушел.
В комнате повисла тишина. Тяжело вздохнув, я потянула ворот свитера вниз. Гарбхан смутился, вся моя шея представляла собой синяк. Но мне было не до этого. Много лет назад еще до поступления в Академию тетка подарила мне амулет против темной магии. Он и цепочка были сделаны из заговоренного серебра. Это всё, что осталось мне в память о ней. Жаль было расставаться со столь ценной вещью.
– Мы возместим, - тихо произнес Гарбхан.
– Лучше молчи, гном. Скоро мне вообще ничего не нужно будет. Хоть кому-то амулет пригодится.
Гном промолчал. Правильное решение с его стороны. Я же, сорвав амулет с шеи, сжала его в руках. Через некоторое время у меня между ладоней завис шар из жидкого серебра.
– Что ты задумала?
– Лучше держи его, Гарбхан. Сейчас он очнётся, - с этими словами, я направила заговоренное серебро к ране на ноге. Айрдгал закричал. Но это было только начало. Я заставляла расплавленный металл течь по сосудам гнома, выжигая темную магию внутри организма, после чего заживляла поврежденные ткани в организме. Это была кропотливая и энергозатратная работа. Все то время пока я выжигала проклятие, гном кричал.
Жрец закончил вынимать личинок. Тварей набралось полторы банки. Но мне было не до этого, если хоть что-то и осталось, то вынем позже. Главное, что его не съедят в ближайшее время. Четыре часа я терзала гнома, выжигая проклятие. В ауре Айрдгала уже не было черной паутины. Вот только полностью все мне уничтожить не удалось. Переломанный при укусе поцарапал кость. И она стала центром, откуда распространялась зараза. Лишить гнома ноги и сделать его калекой я не смогла. Поэтому я вживила в кость все расплавленное серебро, заставив его стать частью организма, и заставила срастись ткани на ноге. Раны на груди пришлось залечивать зельем. У меня уже просто не оставалось сил на прямое магическое вмешательство.
– Все! Несите вниз нужно его вымыть, - приказала. – Две капли в бочку, - это уже жрецу. Общий тонизирующий настой Айрдгалу не повредит.
– Спасибо, - тихо произнес Гарбхан.
– Скажешь потом, когда станет ясно, что все прошло без последствий.
Тот кивнул головой и вместе со жрецом они понесли бессознательного Айрдгала вниз. Я осталась одна: сначала выпила несколько зелий от магического и физического истощений, потом самолично закрыла банки крышками, и наложила запечатывающее заклятие. Теперь тварюшки никогда не окажутся на свободе. Стекло нельзя было разбить ни магически, ни физически без моего разрешения. На полке банки смотрелись очень даже живенько. Теперь оставалось прибраться. Ведро воды набрать было не сложно. Не говоря уже о том, что физический труд хорошо отвлекает от мыслей. У меня их было слишком много. Знать, что скоро твоя жизнь может оборваться из-за чьей-то прихоти очень обидно. Нет, маленький шанс пережить двойной откат был. Но надо смотреть правде в глаза, поэтому завтра же сяду сочинять письмо матери.
– Ярогнева, ты занята? – я даже не слышала, как подошла девчонка.
– Чего тебе?
– Я пришла извиниться.
– Мы уже говорили на эту тему, ничего не изменилось.