Страница 6 из 21
Договорившись утром встретиться в таверне, мы с Эрлом разошлись в разные стороны, проводить вечер, как кому понравится. Так как я не знала, что мне интересно, а брат обещал сводить на экскурсию только завтра, то просто бродила по улочкам. Вечером Блиск преображался: повсюду зажигались факелы, но пламя было скрыто под резными или цветными плафонами. Из-за этого улицы наполнялись особой атмосферой. По стенам домов расползались причудливые тени, яркие огни плясали на лицах прохожих, превращая их в маски.
Лабиринт улочек незаметно вывел меня к зданию театра, у входа в который собралась толпа. Люди радостно переговаривались между собой, предвкушая какое-то зрелище. Я остановилась поодаль, прислушиваясь к фразам. Интересно же, кого так ждут.
- А последняя ее песня, просто огонь! – чуть ли не захлебываясь от восторга, вещала подругам стоящая рядом девушка. – Я просто не могу передать словами, как это великолепно!!!
- Ну может после концерта передашь как-то по-другому, - промурлыкала одна из слушательниц, игриво накручивая на палец прядку ярко-зеленых волос.
Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидела невысокую полненькую девушку в черной тоге. Волосы, забранные в хвостики, белыми рожками торчали на макушке. Обнажив в улыбке ярко-желтые зубы, подошедшая поинтересовалась:
- Хочешь сходить со мной на концерт?
- Это, наверное, дорого, - засомневалась я. Причем, не то, чтобы у меня не было свободных денег: брат щедро отсыпал мне на вечер. Просто дама почему-то вызывала неприятные эмоции.
- Да брось! Я приглашаю: у меня как раз лишний кристалл есть. Когда еще тебе доведется побывать на концерте самой Лади? Ну, пошли?
Нужно признаться, что любопытство всегда было моим бичом. Именно из-за него я, толком не разобравшись в ситуации, сказала «да». Получив мое согласие, толстушка взяла меня под руку и гордо повела к входу: как раз открылись двери и начали запускать народ.
Круглый зал театра был оформлен весьма недурно. Кресла и стены были обиты красным бархатом. Балконы второго яруса – украшены позолоченной лепниной. Сцена была одета в темно-коричневый занавес из дорогого шенила. Наши места оказались во втором ряду. Правда путь до них был долог и ужасен. Моя спутница сперва провела меня кругом по всему залу, здороваясь со всеми своими знакомыми. Каждая из них осматривала меня с головы до ног таким взглядом, что я чувствовала себя куском мяса. Так и казалось, что смотрящая, прикидывает, куда меня лучше приспособить: на суп или на жаркое. И чем больше знакомых мы встречали, тем тревожнее мне становилось. В душе отчетливо формировалось ощущение, что я куда-то влезла и отсюда придется как-то выбираться. Однако большинство народа вело себя вполне спокойно, поэтому я тоже решила не дергаться раньше времени. Вдруг, показалось.
Наконец, завершив круг почета, мы уселись на свои места и через несколько минут концерт начался. Поднявшийся занавес открыл взору зрителей сидящую на небольшом пуфике певицу. Ее обнаженное тело скрывали лишь распушенные ярко-красные волосы. Рядом с ней в том же наряде сидела арфистка, опустив голову и чуть придерживая инструмент. Одарив зал лучезарной улыбкой, Лади чуть приподняла голову и запела. Сильный красивый голос переплетался со звуками арфы, будоража душу. Он заставил меня забыть обо всех своих тревогах, проблемах, да и просто мыслях. Я почувствовала, что мне хочется летать. Похожие ощущения во мне вызывали лишь цыганские скрипки, но это было в разы сильнее. Закрыв глаза, я погрузилась в наслаждение, даруемое музыкой, и вдруг почувствовала укол в шею. Сжимая в руке вытащенную иголку, я изумленно посмотрела на спутницу.
- Тихо, милая, будет не больно, - проворковала та, поглаживая меня по ноге.
Краем глаза я заметила, что соседка сидящей неподалеку «знакомой» сползла в кресле. Сообразив, что нас чем-то отравили, я на всякий случай повторила увиденный маневр, изобразив совершенную бессознательность. Лихорадочно вспоминая, скольких «знакомых» мы обошли, я прикидывала соотношение сил. Мда…около двадцати их на одну несчастную меня. Хотя одну ли? Именно этот вопрос, подкинутый вторым моим бичом – совестью, не позволял мне просто сбежать. Помимо лежащей неподалеку, мне вспомнились как минимум три девушки. Еще при встрече меня что-то в них зацепило, но я не могла понять, что именно. Теперь осознала. Каждую из них «знакомая» крепко держала за запястье, а во взгляде чувствовался страх.
- Лиона! Вернись на землю! – весьма грубо оторвал меня от воспоминаний брат. Оказывается, друзья уже давно остановили лошадей у лавки зельевара и лишь я, задумавшись, вознамерилась ехать дальше. Удостоверившись в моем возвращении к действительности, Леонард спешился и, велев нам ждать, пошел внутрь. Я незаметно подмигнула Эрлу, чтобы тот оставил нас с мужем наедине, присоединившись к королю. Ведь кроме прошлого у меня было еще и настоящее, в котором очень хотелось кое-что выяснить.
- Ворон, что вы от меня скрываете?
- Льон, не накручивай себя, пожалуйста.
- Я имею права знать все, что меня касается.
- Не спорю.
- Но?
- Но не скажу.
- Почему?
- Потому что король прав: об этом надо было думать раньше.
Большего добиться мне не удалось: из лавки вышли друзья. Их лица выражали разные эмоции: Леонард был огорчен, брат же светился начищенным тазиком.
- Торговец сказал, что ему привезут то, что нужно, через пару дней, - проинформировал нас Эрл, вскакивая на коня.
- Поэтому поехали в таверну, - вздохнул король и, покосившись на счастливую физиономию телохранителя, добавил. – Эрлу денег в долг не давать!
Предостережение величества ничуть не омрачило радость брата. Он лишь усмехнулся и поехал чуть быстрее. Выражение его лица красноречиво говорило о том, что за эти два дня в Блиске резко вырастет не только доход публичного дома, но и количество краж. Эрл настроен был решительно, и ничто не могло помешать его планам. Хотя вряд ли стоило осуждать брата: последнее время у нас было весьма тяжелым. Всем хотелось отдыха. А особенно Эрлу, который стойко поддерживал порядок в нашем дурдоме, расплачиваясь своими нервами за мои похождения. Поэтому свои деньги я бы ему отдала без вопросов, если бы они у меня были. Увы, по той же походной привычке всеми финансовыми вопросами занимался Леонард, и я еще в самом начале пути без задней мысли сгрузила ему всю наличность. Супруг же так поступать не стал, поэтому слова короля были произнесены исключительно для него.