Тайное правительство. Иерархия.

Я почувствовала холодок на своих ладонях. Только одного человека с такими глазами я знала – моего учителя Карлеуса Деланэ.

- Ты говорила, что никогда не видела Привратника? – спросила я.

- Никогда, а что? – изумилась Ира.

- У него фиалковые глаза.

- Ты думаешь, на барахолке был тогда он?

- Он продал тебе книгу? Тип в куртке с капюшоном и джинсах?

- Ну, да, - кивнула Ира. – Он посмотрел на меня так пристально и спросил: «Что, девочка, необычное что-то ищешь?» Ну, я кивнула. Мол, ищу, а что? Тогда мужик достал из дорожной сумки эту книгу. «Сколько?» - спросила я. Я тогда даже не прочитала где и когда издана книга, я сразу поняла, что это раритет. А мужик, должно быть, сумасшедший, раз пришёл такое на барахолку продавать. Ему же за издание 18 века бешеные бабки коллекционеры бы отстегнули. А тут всего 30 тыщ. Два десятка бокалов хорошего пива за древнюю книгу. Офигеть. Но я тогда особо не рассуждала. Книга была древняя и по магии. Я заплатила, схватила фолиант и к себе домой, от мамы прятать. Мама мне такой книгой пользоваться не позволила бы. В музей какой-нибудь бы отпёрла. В общем, место издания я уже дома прочитала. Пипец! Тогда только я поняла – в Школе Рун не врут, когда говорят, что Перевёрнутый мир он на подобии нашего, здесь на Земле, только где именно нам ещё знать не положено.

- Тебе книгу продал Привратник…, - я задумчиво накручивала на палец свои длинные волосы.

- Ты думаешь он?

- А ещё ты видела фиолетовоглазых?

- Нет. Никогда. Ни наяву, ни во сне, - ответила Ира.

- А ты видела этого мужика потом ещё?

- Нет. Ни до, ни после того дня, он на барахолке не появлялся.

- Он тебе её принёс, чтобы ты училась, - уверенно сказала я.

- Я это тоже поняла. Только с появлением «Зеркала тайных наук» всё в моей жизни изменилось. Мне стало везти. Я стала управлять своей жизнью с помощью заклинаний из книги. Они реально действуют эти заклинания! Мне всё удавалось до той поры, пока я не решила применить одно из сложных. Присуху высшей масти.

- Ты хочешь кого-то приворожить?

- Ну, типа того, - кивнула Ира. – Но не совсем так. Я хочу привязать к себе одного человека на всю жизнь. Понимаешь, ты видела мою маму. Я не могу так больше жить. Никакое заклинание не избавит меня от её контроля. Она как цербер. Моя личная жизнь летит к чёрту. Во всем остальном всё айс! А с парнями – к чёрту!

- Одиночество, - выдохнула я. – Ты ведь тоже когда-то выбрала одиночество…

- Да ну его, этот выбор. Но уже ничего нельзя  изменить. Я  ученица Школы Рун. Скажи, - Ира умоляюще посмотрела на меня, - У тебя когда-нибудь болела душа так сильно, что ты не могла уже плакать? Хотела бы, но не могла?

- Моя мама умерла, - ответила я. –  Я тогда плакала очень сильно.

- Нет, не то, - Ира сильно помотала головой. – Хорошо, спрошу по-другому. Ты когда-нибудь очень сильно любила мужчину?

Я не знала, что ей ответить. Конечно, я влюблялась, но сейчас, глядя в полные давящей тоски синие глаза Иры, я понимала, что не любила никогда.

- Нет, - ответила я и почему-то смутилась.

- А я любила и люблю…..

***

- Иногда мне кажется, что мою душу кто-то разрезал на маленькие части и сшил их грубыми нитками. А нитки эти время от времени лопаются и приложенные друг к другу куски души заливает кровь. И тогда я плачу в себя. И тогда мне бывает так больно…, - Ира положила руки мне на плечи.

Её речь потрясла меня. Ничего себе! Она может так изъясняться!

– Лиз, мне нужна твоя помощь. Я не выдержу одиночества. Я боюсь его…. Это случилось год назад. Его звали Черников Антон Павлович, и он был моим преподавателем по зарубежной литературе. Я сначала не обращала на него внимания. Но однажды он посмотрел на меня особенно. Так, будто запал на меня. Я подошла к нему с зачёткой, а он так небрежно черканул в ней оценку, как всегда пятёрку.

- Ты сегодня такая красивая, - сказал Антон Павлович и оценивающе провёл взглядом по моему телу сверху вниз.

Вот это взгляд! Я подумала, что кончу только от одного его взгляда! Антон Павлович стал мне сниться ночами. В моих эротических фантазиях он любил меня, именно любил, а не трахался. Это было наваждение! Болезнь! Я заболела им. А он, вдруг, стал отвечать мне взаимностью.

- Я мог бы приехать к тебе сегодня вечером, - сказал Антон (это я так стала про себя называть Антона Павловича) как-то после лекции.

Я ему не поверила. А он смотрел на меня зелёным циничным взглядом.

- Вы приедете ко мне?

- А что? – хмыкнул он. – Я ведь тебе нравлюсь.

- Э-э-э, – я даже не знала, что ему ответить.