Мое сердце (Том 3)

Генрих удовлетворенно кивнул и отпустил маркиза. Все страхи прелестной Велвет абсолютно беспочвенны. Если когда-то Джеймс Стюарт и намеревался использовать ее как заложницу, чтобы свалить лорда Ботвелла, это время прошло, сейчас ей ничего не угрожает. Он было вознамерился съездить в Бель-Флер и поведать ей эту приятную новость сам, но быстро отказался от этой идеи. У него не было на это времени. Кроме того, если он увидит ее опять, то вряд ли сможет совладать со своими чувствами - уж больно она хороша. Велвет оказалась настолько любезна, что признала его высокие достоинства как любовника, признала, что получила огромное удовольствие от проведенной с ним ночи. Но он знал, что наряду с удовольствием она испытала и чувство вины, хотя и отдалась ему без возражений. Король выполнит свое обещание и отправит ее к мужу, хотя граф Брок-Кэрнский никогда и не узнает, откуда пришла помощь.

Той ночью, божественной ночью, которую он провел в шелковистых ручках графини Брок-Кэрнской, она говорила королю о своем доме, в котором выросла, об имении, называемом Королевский Молверн, расположенном рядом с Вучестером. Говорила она и о своем шотландском, доме, замке с не правдоподобным названием Дан-Брок. Он пошлет своих людей с посланиями в оба места. Если графа не окажется ни в одном из этих замков, ему придется разыскать его. Обещание короля есть обещание короля. Он улыбнулся про себя. Обещание-то было не короля. Обещание дал Генрих Наваррский. Позвав секретаря, он отдал необходимые распоряжения, включая текст послания, которое, как он надеялся, граф поймет. Но если шотландский посланник вел с ним двойную игру и письмо попадет в чужие руки, его будет трудно расшифровать постороннему человеку.

Рождество в Королевском Молверне в этом году прошло грустно, хотя и собралась вся большая семья Скай и Адама.

Приехали все, несмотря на ясно высказанное Скай желание побыть одной.

- Ты не должна впадать в депрессию из-за Велвет, - ворчала на нее Виллоу, графиня Альсестерская.

- Виллоу хочет сказать, мама... - начала мягкая Дейдра, пытаясь сгладить резкость своей старшей сестры.

- Я прекрасно понимаю, что Виллоу имеет в виду! - взорвалась Скай. Она повернулась к своей старшей дочери:

- Не пытайтесь говорить со мной свысока, мадам! Я еще не впала в маразм. Мне всего лишь пятьдесят один год. Мне пока что не нужны вставные зубы, парик или палочка, и я все еще регулярно занимаюсь любовью с вашим отчимом.

- Мама! - взвизгнула Виллоу, покраснев до корней волос. Дейдра же не смогла удержаться и захихикала, а Эйнджел, гораздо более прагматичная, открыто расхохоталась над поражением Виллоу. Мужчины тоже весело улыбались, за исключением Адама, который смог выдавить из себя только кривую усмешку.

- Прошу тебя, Виллоу, - продолжала Скай, - не пытайся строить из себя главу семьи, хотя бы в моем присутствии. Пока что это моя привилегия, хотя, не сомневаюсь, когда-нибудь придет и твой черед. Я хотела побыть в одиночестве в эти праздники, потому что, моя дражайшая дочка, я измотана и беспокоюсь о Велвет. Что касается Адама и Алекса, ни один из них не спит больше двух-трех часов в сутки за последние два месяца. Твои намерения похвальны, но время ты выбрала неудачное. Это мой дом, Виллоу, не твой. И это мое право приглашать гостей или не приглашать, а не твое.

- Я только хотела, чтобы ты была счастлива, мама, - расстроилась Виллоу.

- Я знаю, - ответила мать, глубоко вздохнув, - но не будете ли вы так добры и не уедете ли завтра?

Виллоу кивнула. - Я думала, ты будешь рада повидать детей.

- Я и рада, - сказала Скай, смягчившись. "Господи, что бы сказала эта благовоспитанная английская графиня, если бы узнала, что ее покойный отец был известен под прозвищем Алжирский сводник?" - подумала Скай. Ей хотелось рассмеяться, но тогда пришлось бы объяснять свое неожиданное веселье, а Виллоу это объяснение вряд ли понравилось бы.

Робин обнял свою мать.

- Эйнджел и я должны вернуться в Лондон, чтобы проследить, как идут приготовления к карнавалу в канун Крещения. Поедем с нами, мама. Ты будешь рада повидаться с королевой, а она с тобой. Так много ее старых друзей умерло за последнее время. Уопсингейм в прошлом году и Хаттон в этом.

- Она переживет их всех, - сказала Скай. - Даже этого старого паука Сесила.

- Может быть, - согласился Робин. - Но ты поедешь? - Нет, мой дорогой. Если Велвет захочет нам что-нибудь сообщить о себе, она пошлет весточку или в Дан-Брок, или сюда, в Королевский Молверн. Нам нужно быть дома.

На следующий день они уехали: граф и графиня Альсестерские с их шестью детьми; Джоан Саутвуд О'Флахерти и ее пять детей; граф и графиня Линмутские со своим выводком из пяти ребятишек; лорд и леди Блэкторн и трое их детей. Старший сын Скай и его семья пребывали в своем имении в Ирландии. В это тревожное время ирландским лордам не стоило покидать свои земли хотя бы на время, так как по возвращении они могли обнаружить, что их земли уже перешли к другим владельцам. Что касается Патрика, лорда Бурка, владельца Керфилда, то он был в море со своим старшим сводным братом, капитаном Мурроу О'Флахерти. Скай решила, что единственному сыну Найла Бурка пришло время познать нечто большее, чем спокойная жизнь в его маленьком поместье в Девоне. И Велвет... Где сейчас Велвет празднует Крещение? Скай мрачно размышляла, когда в дверь влетела Дейзи, застав свой госпожу сидящей перед камином.

- Письмо лорду Гордону, миледи. Вы не знаете, где он?

- Здесь, Дейзи, - сказал Алекс из глубины кресла, в котором он сидел рядом с камином. - Кто его привез?

- Понятия не имею, милорд. Мальчишка из конюшни принес его к двери кухни. Он сказал, что какой-то незнакомец дал ему пенни и велел передать письмо в замок.

Скай выпрямилась в своем кресле.

- Незнакомец?

- Да, он прискакал верхом и говорил с каким-то странным акцентом, так, во всяком случае, нам поведал мальчишка. Но вы же знаете, для этих вучестерских дикарей любой язык кажется иностранным, кроме их собственного.

Дейзи передала письмо Алексу.

- Что там? - нетерпеливо спросила Скай, пока Алекс вскрывал толстую восковую печать и разворачивал плотный пергамент, быстро пробегая его глазами.