Страница 21 из 55
Глава 11
Максим
- Вот скажи, Валерий Михалыч – ну не прав я?! – в который раз за день нависаю над шефом, у которого при виде меня в двери кабинета сразу начинается икота. – Блядь, четыре дня моей работы! Четыре дня! И все коту под хвост из-за очередного проверяльщика, который нахрен все забраковал! И просит внепланово переделать! А я, блять где ему время возьму для этого?!
Кажется, я перебарщиваю, потому что даже всегда умеющий ладить со мной Валерий уже совершенно по-бабьи верещит про своих спонсоров и сроки. И про зарплату, которую я не будь идиотом получаю, и весьма и весьма недурную. А следом тяжело падает в кресло, и совершенно по-человечески просит:
- Максим, ну отъебись, а? Я сам не знаю, что с ними делать, всю душу уже вымотали…
Плюнув, оставляю шефа в покое, и возвращаюсь в кабинет, громко хлопая дверью. Снова смотрю на присланный акт, где куча просто тупых прицепок, выдающих в человеке совершенно никчемного «специалиста». А если еще учесть, что я должен послушаться, и самолично искромсать свой труд, подводя его под какие-то рамки, злости моей не хватало даже чтобы усидеть на месте.
- Анжела! – рявкаю, и слышу, как девушка пребольно трескается об стол коленями, подскакивая на ноги.
- Да, Максим Тимофеич?
Что ж вы все такие нервные-то…
- В каком кабинете у нас сидит этот… Блядь, как же ж его… Усладов?
Шорох большого количества бумаг, и дрожащий голос помощницы:
- В триста восьмом, Максим Тимофеич…
Я вскакиваю, и подхватываю документы, быстрым шагом направляясь к двери. Лично встречусь с этим проверяльщиком, и распишу ему за «жили-были», раз уж шеф трясется и не может. И похую вообще, что там будет дальше – даже если решатся и уволят. Во-первых, специалист я редкий и уже с репутацией, а во-вторых… Никакие деньги не стоят всего вот этого.
В триста восьмой я вхожу, три раза ударив костяшками пальцев по двери, и не дожидаясь разрешения. Просто внутрь, и сразу к столу, где за компом трудится худощавый мужчина в очках.
- Добрый день, - приподнимает он брови, глядя на мою широкую фигуру, - чем обязан…?
- Мне – ничем. А вот науке вы дохрена обязаны, потому что прежде чем писать всю эту чушь – нужно хотя бы немного почитать об этом!
Брови мужчины опускаются, а поза становится более уверенной, дерзкой. Кажется, первый испуг прошел, и на его место приливает понимание.
- Аллаев, я так понимаю?
- Ну хоть где-то вы понимаете! – Деланно радуюсь, и тут же хлопаю по столу документами. – Я это переделывать не буду.
- Да? – он даже не смотрит на ворох бумаг с его скудоумными поправками. – А в чем, собственно, дело?
Мне стоит огромного труда, чтоб не разматериться, и не послать нахуй этого очкарика со слишком надменным лицом. Спокойно, Максим. Держимся, и пытаемся поговорить.
- Дело в том, что все ваши придирки – результат полного непонимания моей сферы работы, и как следствие, тупейшие замечание, реагировать на которые было бы верхом кретинизма. А поскольку слабоумным я себя не считаю – то и переделывать ничего не буду.
Мда. Кажется, поговорить – не мой конек.
Ну по крайней мере вот с такими экземплярами.
Очкарик чуть морщит тонкий рот, затем отодвигается от стола, и зачем-то массирует костяшки пальцев.
- Знаете что, Максим Тимофеевич, - спокойно произносит он, и я делаю вывод, что уж у него-то получается засовывать эмоции в задницу, - это, конечно, прекрасно, что вы не сомневаетесь в собственных навыках. И что готовы отстаивать свою позицию – тоже. Но впредь потрудитесь и вслух составлять ваши фразы также хорошо, как и в текстах. И тогда, возможно, проблем у всех нас будет куда меньше. Идите работать.
Он реально считает, что я это «съем»? Мда, кажется, кроме моего имени-отчества, Усладов не выяснил больше ничего…
- Я-то пойду. И продолжу ровно с того места, где и закончил. А ковыряться, прилепляя ваше скудоумие в свой текст – не собираюсь. Так что, да, примите это к сведению, тогда у нас у всех действительно будет меньше проблем. Всего… А, нет, ни хрена не доброго.
Я разворачиваюсь, когда слышу, как в спину мне долетает ядовитое, и уже ни разу не спокойное:
- Не забывайтесь, Аллаев. Иначе ваша работа в этом проекте может быть закончена. Вы ведь этого не хотите?
Я разворачиваюсь, и по легкому испугу в глазах Усладова понимаю – выгляжу я сейчас до хрена угрожающе.
- А вы? – спрашиваю прямо.
- Мы – нет, - выдыхает Усладов, не делая тайны из того, что проект без меня загнется, - но и терпеть подобное никто не намерен. Есть субординация, и…
- И еще адекватность и маразм. Вот к последнему я иметь отношение точно не собираюсь!
Последнюю фразу я уже рявкаю на выходе, и шарахаю дверью, покидая кабинет. Блядь, развелось начальников, не протолкнуться…
В кабинете я действительно задвигаю поправки куда подальше, и тупо работаю дальше, диктуя делать также и своим людям, и помощникам. На самом деле не собираюсь под них прогибаться – и плевать, что будет дальше. Херово, если уволят – я люблю свою работу, этот проект, и меня устраивает оплата. Но держаться тут под дудку каких-то идиотов – спасибо, не для того я столько лет учился.
Домой я приезжаю поздно, вымотанный и злой, как сто чертей. Мало того, что случился факап, и пришлось задержаться – так еще и шеф прислал смс, где выразил сожаление по поводу моей вспыльчивости, и порекомендовал впредь не ходить самому к Усладову.
Блядь, ну хоть кто-то в этом мире будет на моей стороне?!
Мне хочется отбросить проблемы подальше, и просто укрыться в доме, погружаясь в другие, такие нужные заботы и тревоги. Я уже давно не строю иллюзий по поводу жены, что будет встречать с горячим ужинам и вот это вот все. Да и не надо, честно. Никогда не привлекало в женщинах кухонная тема и наведение порядка – лучше уж мы вместе с работы, встречаемся дома, и «падаем» друг в друга.