Страница 15 из 55
Глава 8
Максим
Я ни разу не ошибся, когда решил, что в этой девочке есть потайное дно.
А спустя всего четыре дня я осознаю, что там – целый склад, и нужно копать и копать, чтоб вытащить ее натуру на поверхность. Кто до этого ее трахал вообще, что похоронил под пыльной крышкой все похабности и желания?
Я вырубаю звук на колонке, где играет последний альбом «Комсомольска», и закуриваю, набирая Настю. Она сказала, что кончила – и до боли в члене хочется услышать, как ее голос звучит после этого.
- Да? – выдыхает она так тихо, что, если бы не сквозящая сейчас тишина, хрен бы расслышал.
- Как оргазм, сладкая? – выдыхаю дым, точно зная, что ей это нравится.
На том конце провода тихие вздохи, возня, и шелест одеяла. Она говорила, что часто мерзнет, и, кажется, сейчас тоже забирается в тепло.
- Офигенно, - сдавленно отвечает она, и я удовлетворенно хмыкаю, потому что, блять, это приятно.
- Ты очень быстро кончаешь. Так всегда?
Я специально слегка давлю с такими вопросами после оргазма, стараясь как можно быстрее преодолеть ее смущение. В переписке она смелая, и не стесняется сказать, какие ласки клитора ей доставляют.
А вот по телефону…
- Нет, - признается она почти шепотом, и тут же продолжает, - так вообще только с тобой, не знаю, почему… Мне просто крышу сносит от наших переписок.
«Мне тоже» - проносится в голове, но я давлю эту мысль, и произношу другое:
- И никакого отторжения?
- Ммм?
- Я ведь писал, что хочу вылизать твою попку, сладкая. Это входит в понятие «можно», или ты такое не любишь?
Да, детка. Привыкай к моей пошлости в наших разговорах – уж слишком хорош вид на твою задницу в пене, чтобы я строил из себя святого. Мне нравится, как ты выглядишь, и как реагируешь на все наши безумства в тексте, но, черт… Я должен знать, действительно ли тебе это нравится.
- Настя?
- Да, я тут… Максим…
- Да?
Вздох, в котором я легко распознаю смелость сквозь смущение и готовлюсь услышать что-то большее.
- Твои разговоры про мою попу… В общем, это не «можно». Это как раз-таки «крышесносно».
Да, блять.
Моя девочка.
- Тогда готовь свои ягодицы, сладкая… Потому что я уже предвкушаю, как исцеловываю там все.
Она опять тихо и тяжко дышит, и мне стоит невероятного труда не подколоть ее за это. Но знаю, чувствую, что нельзя – она только-только делает шаги «за мной», и смущать ее в этом было бы идиотством.
- В чем ты сейчас?
- Розовая толстовка с капюшоном, черные трусики и… Теплые носки на ногах. Прости, это не то, что…
- Охуенно.
Я выдыхаю это слово, нарочно прерывая ее, и давая осмыслить сказанное. Пусть подумает, и поймет, что я и сам в состоянии решить, то это или не то.
- Ты считаешь?..
- Это чистый секс, малышка. Домашние вещи на милых девочках, которые быстро мокнут между ног – лучше всяких блядских чулков и стрингов.
Она выдыхает, кажется, носом, и снова возится, трется, елозит… Я необъяснимо хочу спросить, как она там. И услышать рассказ, как ей снова неймется, и хочется секстинга со мной. Но молчу, прекрасно понимая – пока рано ждать от нее больших шагов в этом.
- Максим?
- Да, сладкая?
- Ты офигенный.
- Для человека, работающего с текстами, ты слишком часто повторяешься, - посмеиваюсь, и слышу ее недовольные вдохи.
Это не затем, чтобы задеть ее. А просто оттого, что не привык получать комплименты. Что должен отвечать тридцатичетырехлетний мужик на вот эту фразу? «Я знаю»?!
Я знаю, как доставить женщине удовольствие. Понимаю, зачем и как нужно возбуждать не только голым телом, но и пальцами, словами, языком. Точно разберу, когда женщина кончила – обмануть меня в этом не получится никакими стонами.
Но слышать, что я офигенный за то, что люблю милую одежду на девушках? Такое у меня впервые.
- Ну так что, сладкая, ты готова повторить? Потому что на этот раз я хочу кончить с тобой вместе…
Она пытается смолчать, кажется, даже втягивает воздух, чтобы не «спалиться», но ее «Ой» вылетает прежде, и заставляет меня вновь рассмеяться.
- Это значит «да»?
- Да-да-да мужчина…
Я тушу сигарету, и устраиваюсь поудобнее, не обращая внимания на побаливающий член. Давно хочу кончить – но почему-то тяну момент, и ожидая, пока Настя снова возбудится.
- Ты на животе сейчас?
- Да…
- Ласкаешь себя пальцами?
- Зажимаю между ног одеяло. Прости, но я кончаю совсем не как в порнушных фильмах…
- А кто-то смотрел порнушку, да?
Я улыбаюсь, буквально кожей ощущая, как она краснеет. Ни разу не видел, да даже в разговорах не мелькало, но, блять, уверен – она покраснела.
- Зачем мне порнушечные оргазмы, сладкая? – тут же пытаюсь ее расслабить, и обхватываю ладонью член, - я не вчера родился. И хочу слышать, как ты выгнешься на одеяле, или подушке в этот раз.
- Хочу выгнуться на тебе, - она хныкает мне в трубку, и это заводит даже похлеще стонов в динамике, - чтоб ты ласкал меня пальцами. Черт, Макс, твои пальцы... И руки…
Она шипит, а я реально не вижу ничего, что бы могло так цеплять ее в моих ладонях.
- Я бы обязательно ласкал тебя между ног, пока ты двигаешься на моем члене, - дразню ее, и одновременно поглаживая, зажимая себя в руке, - мне нравится, как ты часто дышишь. И кажется, что там, между ног, ты такая же сладкая… Я буду гладить тебя, и давать тебе свои пальцы в рот, маленькая… Чтоб ты облизывала их перед тем, как я помассирую твою попку…
- А-а-а…
Ее стон – не громкий, а сдавленный и хриплый – просто звон в моих ушах. Я делаю последние, резкие рывки, и кончаю, сцепив зубы от простреливающего удовольствия. Мне охуенно не верится, что так вообще бывает, но мы реально кончили вместе, находясь так далеко друг от друга.
- Сладкая?