Страница 73 из 84
— И как всё это оказалось у тебя? — нетерпеливо задаю вопрос, пока ещё не понимая, зачем мне история про былую любовь Глеба.
Астахов догадывается, о чём говорю.
— Я продолжу, — усмехается он. — Не спеши, Лика. Это важно. В общем, с девушкой дела я решил, и, быть может, я оставил бы затею поквитаться с Демидом, миру показать, чего стою, и хоть история с этим районом мне была интересна, но я пока что не знал, что с ней делать, к тому же бизнес начал приносить результаты, но однажды я знакомлюсь с другой милой девушкой. Представляешь, такая ирония, меня она тоже бросает, причем когда я подвожу её к старой хрущевке, где она проживала, — говорит Глеб, усмехаясь, и я снова слышу в его словах контекст. — Представляешь, подъезжаем к обшарпанному дому после свидания, а во дворе стоит огромный чёрный джип, как нелепость по ошибке оказавшаяся в чужом мире, ты бы видела глаза моей девушки, когда этот мажор выходил из машины, и когда у подъезда свою возлюбленную целовал. — Глеб нервно смеется. — Моя иномарка хоть и немалых денег стоила, а против этого джипа, конечно, шансов не имела. Девушка, вот эта, которая далеко не принцесса с приданным, мне заявила, что вот таким нужно быть, чтобы к ней подкатывать, нет, на этот раз чувств у меня не было, интересовало меня только её тело, но самолюбие было задето. Потому что дело было не только в её отказе. Догадалась, кому джип принадлежал?
Молчу, прекрасно понимая, что речь про Бронского. И что хрущёвка наша. Там, где мы с Маленой квартиру снимали. Глеб словно читает мои мысли.
— А кто девушка, догадалась? — снова усмехается. И даже не подозревает, что мне уже рассказала Оксана. Я даже не пытаюсь подавить волну гнева. Но Астахов, как будто не замечает моего состояния, он продолжает свой рассказ, и я радуюсь, что мы на свежем воздухе, потому что лишь порывы ветра порой приводят меня в чувства.
— Ладно, не суть. Как там ты говоришь, чтобы стать успешным, ты должен хотеть результата, так же как дышать. Не просто лениво ждать удачи, а понимать, насколько необходимо выполнить поставленную задачу. Невыполнение лишает воздуха, необходимого для жизни. Да, Лика, я помню твои лекции. И говорил тогда правду, ты меня здорово зацепила с первого взгляда. Я очень многого добился за короткий срок, и Бронского можно поблагодарить даже за то, кем я стал, — Глеб делает паузу и понижает тон: — Но я, выходит, неблагодарный.
Он ещё гипнотизирует меня взглядом какое-то время. Я не выдерживаю, резко подхожу к парапету, опираюсь локтями, берусь за голову. Невыносимо.
Глеб какое-то время молчит, а я привожу мысли в порядок.
— Хочешь узнать, почему подстроил нашу с тобой встречу?
На этих словах я резко оборачиваюсь. Очень хочу. И даже не совсем верю своим ушам. После рассказа Глеба я примерно представляю, что знакомится он со мной не случайно, но откровений даже в этом не ожидаю. Но как выясню позже, всё слишком связано. Клубок один. А вот ниточек действительно много. И они связаны между собой.
Астахов подходит, так близко, что по спине пробегает холод. Позади — перила, за которыми очень высоко. Впереди — Глеб. И хоть сейчас открываются тайны чувствую себя в ловушке. Я отгоняю оцепенение, сейчас главное — докопаться до истины. И я превращаюсь в слух. А Демид наконец-то доходит до самого главного:
— Однажды ко мне в руки попадает один старинный самовар, как раз из Сафроновского. Но не его внешний вид меня поразил, а то, что было внутри. Под металлической пластиной, имитирующей дно. Такой интересный тайник. Письмо с пометкой «в случае моей смерти винить…» и с прикрепленным документом. В письме некто подробно описывает свои требования, обращение к Юдину, уверение, что письмо — это копия, а оригинал в надежном месте, и просьба, оставить в покое его жену, — Глеб смотрит мне в глаза, давая мне немного времени всё обдумать. — Ты и сама его читала. Да, Лика, это оно. Оказывается, Мирослав имел виды на твою мать, тебе уже было семь на тот момент, не смотри так, он видел ее не раз на приемах вместе с твоим отцом, иногда встречался на закрытой тусовке, насколько я понимаю, она ему отказывала, и не раз, но Юдин же король, он считал, что все ему подчиняются, как ты сама видела в письме наверняка, твоя мать пожаловалась мужу. Твоему отцу. И помощнику Юдина по совместительству. Твой отец угрожал Юдину, что если тот не оставит в покое его жену, земель ему не видать. Есть отказ на строительство в этих местах, есть бумаги о собственности. Вот мы и подошли к тому, что за документы всё это время искал Юдин, и как они оказались у твоей бабули. Видимо, письмо отец спрятал отдельно от документов, которые бабуля нашла. А вот письмо осталось в доме, из которого вы переехали. Подозреваю, бабуля твоя просто сбежала, отказавшись от всего после потери сына, чтобы хотя бы тебя оградить от этих разборок. Дом продала за копейки, возможно тому же Юдину, и уехала жить к сестре.
Я уже едва сдерживаю себя от непрошеных эмоций, но чувствую, Глеб ещё не всё сказал.
— Моя находка позволяет мне подобраться к Юдину, — действительно снова рассказывает он. — Когда случается пожар, я уже понимаю, с какой целью это происходит, да и мало кто сомневается, кто приложил к поджогу руку. А у Мирослава по-прежнему репутация чиста как белый лист, всё время кто-то мелькал рядом находящийся с ним, но не он, понимаешь? Научился заметать следы, паршивец. Не подкопаться. Но именно в это время я нахожу к нему лазейку, письмо — моё знание, прикрепленный документ — гарантия моей жизни, устранив меня, знание исчезнет, а вот документ могут придать огласке верные мне люди, которых я, разумеется не выдаю. К тому же, со временем, я ввязываюсь в проект реставрации на месте пожара и Юдин сам на меня выходит. Разговор получается сложный, про письмо я, разумеется, не говорю, лишь утверждаю, что ходят слухи, но мы бьем по рукам. Сделка меня устраивает, ему нужны документы, мне полномочия. Мирослав хороший психолог, ты ведь с ним общалась, сама понимаешь, он видел, что проект реставрации меня не особо волнует, я-то вполне осознаю, что никто меня туда не пустит. Так что мы договариваемся работать вместе. Я сливаю ему информацию, делая вид перед народом, что я в оппозиции, — Астахов показывает в воздухе знак кавычек, — а он помогает мне вырваться наверх.
— Это ты писал на форуме, прикрываясь именем моего отца? — резко прерываю его рассказ, чем застаю Глеба врасплох.
— Ты и это уже выяснила? — усмехается. — Послание было для Юдина. На прочих форумах он кое-что подчистил, но вывод можно было сделать, что проворачивает за спиной Юдина дела Бронский. Очень легко изобразить в сети под никами иллюзию беседы двух человек. Они как будто общались в закрытой группе, поясняя, что приказы им отдает Демид. Понемногу я выдавал информацию из письма. Мирослав решил, что именно у Бронского это послание, совсем не сложно из небольшой правды сделать большую ложь, когда обладаешь знанием. Юдин, конечно, проверял, и не доверял ни мне, ни Демиду, но и я подстраховался. И хоть с Демидом сферы у нас отличаются, однако пару раз я выбиваю у Юдина запрет на его проекты. Потрясающее ощущение. А потом в моей жизни появляешься ты. И созревает новый план. Узнав, какой именно… — Глеб нервно ухмыляется. — Ты меня возненавидишь.
Он ещё не знает, что я уже. Уже знаю, догадываюсь, почти не сомневаюсь.
Перевариваю всё, свожу в одну линию. И выходит очень простое объяснение, которое изначально кажется чем-то невероятным. Итак, Глеб ненавидит Демида, причин у него много, но он отвлекается на свой бизнес, а потом выясняет историю района, узнает у местных, что Юдин какие-то следы заметал, а тут ему ещё по случайности попадает в руки письмо моего отца с важным документом, и он узнает, что за бумаги ищет Мирослав. А учитывая, что это ключ к власти, грех не воспользоваться, и не поквитаться со старым врагом. Он подставляет Демида, обозначая, что тот нашел письмо. Будто он, а вовсе не Глеб действует за спиной Юдина. Вот только одно мне неясно. Зачем он связывается с ней?