Страница 67 из 84
— Но повторюсь, Лика. Демид совсем не ангел во плоти, как ты себе представляешь. Его отец с Юдиным партнёры, и Демид с ними. Не смотри так. Твой муж по поручению отца немало дел наворотил в нашем городе, да и не только. Видела, сколько проектов осуществлено его руками по всем районам? Думаешь, всё законно? И проектом «Эдванс» заниматься ему, хоть он пару лет назад и рассорился с отцом по этому поводу. Но вот, они снова в одной связке. И здесь Мирослав ни перед чем не остановится. Если Демид пойдёт против, Мирослав с ним быстро вопрос уладит. Он слишком много знает, сама понимаешь.
Глеб встает с места, медленно подходит к окну. Какое-то время так и стоит, сомкнув руки за спиной в замок, а потом оборачивается на меня:
— Передавай Юдину привет.
Непонимающе сдвигаю брови.
— Ты же по его просьбе тут?
Молчу.
— Не переживай. Я зла не держу. Знаю, как бывает больно, особенно когда от тебя зависит жизнь того, кого ты любишь. Я на всё сейчас ради тебя готов. И понимаю, что и ты ради него тоже.
Горечь скатывается по венам, слёзы застывают в глазах, так и не прорвавшись. Как же это всё сложно: кого-то из них я обязательно подставлю. И Глеб, и я, знаем, кого, если предоставится возможность.
— Поэтому захвати с тумбы конверт, средний ящик, справочник по истории открытия древнерусской живописи, — он делает паузу, и добавляет: — Сама реши, что с ним сделать. Открыть или если хочешь кого-то спасти, — Глеб делает паузу, и ухмыляется, заметив, что решение я уже приняла. — То так передай, не открывая. Иначе всё зря. И уходи. Уходи, пока я не передумал.
Последняя фраза звучит зловеще. Он угрожает мне одним взглядом. Я действительно встаю из-за стола, и качаю головой. А потом, не мешкая быстро иду на выход, тумба, ящик, справочник. Плотный запечатанный конверт внутри.
Беру его, квартиру покидаю, как будто и впрямь боюсь, что Глеб передумает. И лишь на улице останавливаюсь и пытаюсь отдышаться. Воздуха мне по-прежнему не хватает.
Глава 37
Звук входящего сообщения застает меня в машине. Я всё ещё не могу прийти в себя от новостей и оттого какое-то время бесцельно пялюсь перед собой, но сигнал возвращает меня в реальность. Открываю мессенджер, послание от тёти Даши, она, как и обещает, пересылает мне фото, и руки начинают дрожать: я-то считаю, что меня уже сложно удивить, но новости на сегодня не заканчиваются. Автомобиль действительно знакомый: Глеб приезжает в Чертаково на сером авто. Вот только не на своём джипе.
А на серебристой иномарке с заляпанными номерами, очень похожей на ту, которая следила за мной, и один в один на ту, которая чуть не сбила меня, тогда её подрезал Демид. Я не могу быть уверена на сто процентов, но слишком всё сходится. И становится ясно, почему Астахов сокрушался, что мой бывший его дважды опередил. Выходит, за рулем был некто по поручению Глеба… и «суперменом» должен был тогда стать именно он.
Сжимаю руль до боли.
Чёрт, чёрт!
Теперь хватаюсь за голову, пробираюсь пальцами в волосы, всё происходящее не укладывается ни в какие рамки. Считаю до десяти, пытаюсь разложить новости по полкам, но факты слишком переплетены. Всё действительно напоминает клубок событий, и чтобы распутать, нужно потянуть за нитку, и я тяну, вот только из клубка их выходит несколько, и правильную ли я выбрала — вопрос. Не зайти бы в тупик.
Я должна поговорить с Демидом — теперь у меня есть информация. Точно не знаю, что он там решает Юдину отдать, только подозреваю после слов Глеба. И если это те самые документы, благодаря которым столько всего закрутилось, то что Мирослав сделает с Демидом после того, как он их отдаст? Вспоминаю, жест Глеба, который довольно однозначно дал понять, все, кто в курсе этих документов — в опасности и снова сковывает холод.
Вспоминаю про конверт, достаю его из сумки и кручу в руках. Снова кладу обратно.
А потом просто пишу сообщение Демиду:
«Нужно поговорить».
Быстро отправляю и замираю. Наблюдаю за галочками — доставлено. Но пока что не прочитано.
Телефон откладываю на сидение рядом, пальцы дрожат, не могу сосредоточиться, все мысли только о том, что Бронский сейчас увидит моё послание. И когда слышу оповещение о входящем, сердце практически замирает. Но обращая внимание на экран, хмурюсь. Оно не от Демида.
«Я должна ещё кое-что сказать».
Оксана печатает снова, некоторое время наблюдаю за тем, как на панели отображается её набор, потом идёт запись голосового, и снова набор, а потом всё исчезает, контакт вышел из сети — а сообщение так и не приходит. Надеюсь, она решиться прислать то, что хотела.
Но телефон молчит. Вздыхаю и всё-таки набираю её номер, не время изображать обиды, и если ей есть что сказать, так пусть уже сделает это. Но длинные гудки сменяются короткими. Я делаю несколько попыток, но тщетно. Сжимаю губы. Чёрт с ней.
Снова открываю сообщение, которое отправила Демиду и теперь задерживаю дыхание — прочитано. Откладываю телефон, понимая, что ожидание сведёт меня с ума.
Но уведомления о входящем сообщении снова не дожидаюсь, потому что тут же мобильный принимается звонить. На экране так ярко светится «Демид», что я просто застываю. Ответь же, Лика. Ну. Чего боишься, глупая? Большей боли, чем есть, он разве может причинить?
Вздыхаю и принимаю вызов.
— Что-то случилось? — без приветствия спрашивает Бронский, в его голосе беспокойство.
— Мы можем увидеться?
Пауза на том конце провода затягивается, она сопровождается лишь моим учащенным пульсом и мыслью, что Бронский запросто может мне отказать. Но я выдыхаю, услышав ответ:
— Я недалеко от «Олден», — всё же произносит Демид. — Сможешь туда подъехать минут через пятнадцать? У меня есть немного времени.
Говорю, что мне потребуется больше, минут двадцать, и мы прощаемся.
Признаться, не ожидаю, что наша встреча может случиться так скоро. Я столько времени жду от него звонка, что увидеться вот так, спонтанно, кажется чем-то совершенно нереальным. Но мы договариваемся о встрече, будто для нас обычное сидеть в ресторане на досуге. И пусть внешне я умею сохранять спокойствие, но внутри… внутри всё иначе.
Там не просто неспокойно, там ураган из чувств и не выраженных эмоций. Удерживать его всё сложнее, но я постараюсь. Сейчас главное — чтобы Юдин от нас отстал со своими психологическими играми. А чувства… Чувства ведь уже никуда не денутся. Я это точно знаю, и мне придется с этим смириться.
Быстро смотрю в зеркало и качаю головой сама себе, вид мог бы быть лучше, поправляю немного растрепанные волосы, платье в порядке, кеды, пиджак — фейсконтроль в ресторане пройду, взгляд только тусклый, и улыбку растянуть не выйдет.
Приезжаю, когда Демид уже сидит за столиком у окна. Он замечает меня сразу, мрачный, задумчивый, родной. На мгновение кажется, что не было всей этой разлуки, словно мы просто договариваемся встретиться после рабочего дня. Мы будем болтать о том, как у меня прошла лекция и какие странные порой вопросы задавали клиенты, а он скажет, что соскучился и ещё что-нибудь спросит. Только почему такой мрачный по обыкновению промолчит. Но даже пусть так.
Жаль, что всё это в прошлом.
Давлю в себе нервную дрожь, подходя ближе, благо, у меня есть на это несколько шагов, присаживаюсь напротив, уже точно знаю — я готова к его взгляду. Обращаю внимание на стол — оказывается, Демид уже заказал для меня капучино.
— Спасибо, — киваю на чашку, он берёт свою в руки, крутит.
— Ты же не изменила вкусам? — усмехается. Но я во всём слышу контекст.
— Нет, — отвечаю, выдерживая его взгляд. Всё же это просто игра слов, Демид даже не замечает, как это звучит, в отличие от меня.
— О чём хотела поговорить?
Воздух в легкие приходится набрать, а потом наблюдать, как меняется выражение лица Бронского:
— Оксана говорила, что тебе угрожает опасность.
Демид откидывается на спинку стула, снова ухмыляется, но я замечаю, как он сжимает пальцы, и понимаю, что ему сейчас не так уж и весело. И вовсе он не расслаблен.