Страница 4 из 84
Это действительно так. После того, как я решила с ним порвать, он мне выделил вторую спальню, утверждая, что могу там располагаться, пока не подыщу что-то подходящее. Со временем снова вернулась в его апартаменты, но личное пространство у меня осталось, чем я и пользуюсь в случае затяжной работы ночью.
— Просто ложилась под утро, это из-за подготовки материала к предстоящим тренингам, не хотелось тебя будить, поэтому шла к себе.
Смотрю в упор, потому что говорю правду. Но и Астахов не так уж далек от истины, я всё больше думаю о том, что подсознательно затягиваю развитие наших отношений. Более того, торможу их, оставаясь на прежнем уровне.
— Как прошла встреча? — Глеб сам меняет тему, и я напрягаюсь.
Должна ли я рассказать об угрозах Демида? И что это изменит?
Всерьёз Бронский мне ничего не сделает, но передав то, что сегодня произошло, я вполне возможно лишь натравлю человека, который мне всё же дорог на того, кто откровенно меня сегодня прогонял из города. И к тому же, Демид сейчас явно сильнее, но Глеб и так к нему не расположен, и чувствую, любое его действие в мой адрес, обернется катастрофой.
Я не привыкла откровенно врать Глебу, несмотря на наши странные отношения, скорее сглаживаю острые углы, но всё же решаю, что если и обрисую ситуацию, то чуть позже:
— Так вышло, что встреча затянулась, но вышла продуктивной, условия выгодные. Я тебе после звонила, но ты не отвечал.
— Телефон разрядился, — кивает Глеб в ответ, — сам не заметил.
Астахов не сводит с меня взгляда, явно хочет ещё что-то спросить, но я резко поднимаюсь, беру аптечку, чтобы положить её на место, и направляюсь к шкафчикам.
— Тебе кофе сварить? — не оборачиваясь, задаю вопрос, но даже спиной чувствую, как он ухмыляется.
— Не нужно. Пойду спать. А себе сделай, сегодня можешь ко мне не спешить, я понимаю, как тебе важно сейчас настроиться на работу.
Глеб не ждет моего ответа, возражений и прочего. Слышу как он поднимается, как удаляется из кухни, и только сейчас понимаю, что сама не проявила интереса к его делам сегодня. Не бежать же теперь за ним с расспросами. Слышу, как он входит в душ, чертыхается, что-то уронив, и захлопывает дверь, знаю, что он от помощи откажется, никому моя жалость не нужна.
Поэтому принимаюсь возиться с кофе, но налив в чашку ароматный напиток, оставляю его на столе, сама же подхожу к окну и внезапно распахиваю его: в комнату врывается ночная весенняя прохлада, я вдыхаю её жадно, словно воздуха не хватает, обхватываю себя руками и закрываю глаза.
Может, мне, и правда, не место в этом городе? Просто уехать, чтобы не попадаться на глаза одному и не мучить другого? Начать новую жизнь с нуля?
Нет, мне не страшно. Но всё же мысль не находит логических доводов, чтобы утвердиться. Уехать я всегда успею, но бежать от проблем не в моих правилах.
Со временем слышу, как Астахов проходит в спальню, и сама иду в душ.
А после направляюсь не в свою, а в его комнату. На мне лишь полотенце, и я замираю на пороге, задерживая дыхание. Но всё же сбрасываю махровую ткань у входа, перешагиваю её и, осторожно ступая по паркету, прохожу к кровати. Присаживаюсь на неё, но слышу мерное сопение. Глеб спит.
Глава 2
— Какие планы на день? — спрашивает Глеб, мы завтракаем практически в тишине.
На вопросы, как вчера прошла его презентация, Астахов отвечает сухо, услышав про парней на дороге, вообще отмахивается: машина была без номеров, заявлять никуда не будет.
В итоге мы утыкаемся в тарелки, и теперь вопрос про мои планы довольно неожиданно нарушает наше молчание. Поднимаю взгляд: за ночь лицо Глеба ещё больше опухло, гематомы налились цветом, но в остальном он выглядит более бодрым, чем вчера, движения естественные, и переломов явно не наблюдается.
— Сейчас на пару часов нужно будет отъехать, но в остальное время я планировала заниматься одним упрямым больным.
— Я здоров, если ты про меня, — улыбается наконец-то Астахов и этим немного разряжает накаленную обстановку. — Если ты не против, отвезу тебя, только соберусь.
Он поднимается из-за стола и тут же морщится, а я качаю головой:
— Ты мне нужен. Живой, — добавляю тут же, увидев, как он ухмыляется. Глубоко вздыхаю и откладываю вилку:
— В чём дело, Глеб? Я мысли читать не умею, и если ты хочешь чем-то поделиться — просто скажи.
Он замирает, а потом опускается обратно. Опирается локтями на стол и чуть наклонятся ко мне:
— Ты его вчера видела, — звучит даже не как вопрос. Глеб просто озвучивает факт, и я киваю:
— Видела.
— Ничего не хочешь добавить?
— Я не планировала встречу, если ты об этом. Глеб, — тоже подаюсь немного вперед, — я не нужна ему.
— А он тебе?
Простой вопрос тут же прибивает к месту, пробирает так, что учащается пульс, потому что ответ режет меня на части. Как бы я не хотела произнести сейчас «нет», просто не могу.
Молчу, разглядывая Глеба, взгляда тот не сводит, ухмылки нет, и только сейчас приходит догадка, что он, при всём своем показном понимании, ждет ответ, который я дать ему не могу. Он всё ещё верит в нас, иначе бы не был со мной.
— Я не буду тебя обманывать. Но за спиной ничего не сделаю. Демид ненавидит меня, к тому же сам меня предал. И если ты хочешь знать, кого бы я выбрала из вас, если бы передо мной сейчас поставили выбор — будь уверен. Это был бы ты.
Говорю прямо и открыто, потому что это правда. Чувства, которые у меня по-прежнему есть к бывшему связаны в тугой узел и посыпаны пеплом, доверие сгорает в один миг, как только начинаешь сомневаться. В моем случае полыхал такой пожар, что ни одного шанса не осталось на благополучный исход.
Даже если на секунду представить, что Демид вдруг свихнулся и пришел ко мне с покаянием — ничего бы не изменилось. А его вчерашние угрозы тем более не добавили оптимизма в то, что между нами в принципе ещё что-то может быть. И дело не только в его ненависти.
Астахов выдерживает мой взгляд и локти со стола убирает.
— Если он тебя обидит — просто дай знать. И я его с лица земли сотру.
Он говорит так серьезно, что от его тона по спине пробегает холод.
— Глеб…
— Ты права, я останусь дома.
И словно знает, что снова промолчу, просто встает и направляется на выход из кухни.
А я задерживаю дыхание и выдыхаю, лишь когда слышу, как он скрывается в спальне.
Сотрет с лица земли. Ох, как бы не вышло наоборот.
Врать откровенно я не буду, но молчать всё же придется.
Воскресенье на удивление выходит тёплым, я открываю окно в машине, и в салон врывается аромат цветущих деревьев. Трели обезумевших от счастья птиц переплетаются с шумом проезжающих машин. Люблю это время года, каждый раз хочется растянуть весенние дни, остановить, поставить на паузу, но только не в этот раз.
Сейчас мне нужно только одно — чтобы время бежало быстрее, отдаляя меня от недавнего прошлого. Такого одновременно счастливого и уже ненавистного. Ещё год назад всё было по-другому, и казалось, так будет всегда. А потом всё разрушилось, так стремительно, так просто, как будто и не было ничего.
Опасные мысли мгновенно подбираются к заветной преграде, бьются о нее всё сильнее, и я тут же их прогоняю. Время не лечит, знаю это наверняка. Но если стараться переключаться, то можно создать иллюзию сносного существования. Может быть, когда-нибудь справлюсь с тупой болью, а пока что просто принимаю её внутри.
Мы с ней уже породнились.
Я намеренно выбираю длинный путь мимо набережной, медленно проезжаю по когда-то любимым местам, растягивая минуты, слишком быстро я покинула квартиру, словно сбегала от напряжения, которое уже не скрыть. Нужно просто остыть, переварить.
Подъезжаю к бизнес-центру я всё равно раньше, чем мы договаривались со вчерашней клиенткой, и устало откидываюсь на сидение. Мне ждать ещё час.
Достаю планшет и делаю несколько набросков текста, мне нравится моя работа, и несмотря на палки, которые мне судьба умело вставляет в колеса, я не собираюсь бросать свое дело. Какое-никакое, а имя у меня есть. Невольно усмехаюсь, только сейчас понимая, что оно у меня благодаря Демиду, но всё же остальное — моя заслуга.