Страница 66 из 74
- Мамочка, мне страшно, - подает голос моя дочь у врача в кабинете, когда мне рассказывают о всех рисках наркоза, и я подписываю согласие, - я не хочу туда.
Она кивает на кабинет с большой и страшной на вид машиной, и я вздыхаю, поворачиваясь к ней. Моя храбрая малышка начинает волноваться, а лучше всего, чтоб все прошло вот без этого.
- Сейчас дядя доктор даст тебе подышать через трубочку, и ты всего лишь немного поспишь. Больно не будет – так что не переживай, а я всегда буду рядом.
- Да?
- Конечно. – Вмешивается анестезиолог, надевая перчатки, - а газ в трубочке есть с запахом клубники, или шоколада. Ты какой хочешь больше?
- Шоколада! – в полном восторге отвечает дочь, и я смотрю на полулысого мужчину с благодарностью.
Мне позволяют самой уложить ее на пеленку, предварительно раздев до трусиков, а следом действительно дают маску, которую нужно приложить к ее лицу. Я вижу, что дочь снова напряглась – и быстро прижимаюсь к ней, нашептывая, что я рядом и больно не будет.
- У вас отлично получается, - хвалит меня сидящая за панелью аппарата медсестра, когда Маша засыпает, а я собираюсь выйти, - ждите снаружи, процедура займет минут сорок, а потом вам вынесут дочку.
С трясущимися руками я сажусь на скамейку, откидывая голову назад, и пытаюсь дышать спокойнее. Господи, что происходит… Только сегодня утром я обнимала здорового и пляшущего ребенка, а теперь ей дают наркоз, а через катетер вводят контрастное вещество для лучшего исследования…
А я до сих пор не понимаю, что вообще происходит, и тем более боюсь думать, как будет дальше.
Мой телефон звонит, и я отвечаю на вызов, хоть и видела, что он вибрировал раньше. Просто именно сейчас чувствую в себе силы на это – и потребность поговорить, пока время исследования тянется бесконечно долго.
- Насть? – голос Максима так напряжен, что я на секунду словно вижу его рядом – злого и недовольного, но привычно собранного для разговора, - ты не брала трубку. В чем там дело?
Вкратце обрисовав ему ситуацию, я будто чувствую себя капельку легче, и говорю, что постараюсь вернуть машину к концу рабочего дня. Но Макс лишь молчит на это высказывание, и тут же выдвигает свое:
- Скинь адрес клиники смской.
- Зачем?
- Любопытно, блять! Насть, то за вопросы? Я приеду.
Комок в моем горле достигает немыслимых размеров, но я напоминаю себе, что должна быть сильной. У нас тут есть сейчас слабенькая и нуждающаяся в поддержке – это моя дочь. Вот ей и позволено реветь и капризничать, а мне только утешать и быть сильной.
- Ты на работе, и итак уже отпросил меня. К тому же без машины. Мы сами, правда, тут осталось ждать совсем недолго…
- Насть, не еби мозг, а? Я жду адрес, а остальное не твоя забота.
Со вздохом я скидываю ему местоположение клиники, и в эту же минуту дверь кабинета открывается. Врач самолично мне выносит спящую Марусю – бледную, замотанную в одеяло и без всяких признаков пробуждения.
- Стоим рядом, и ждем, когда очнется, - рапортует он, укладывая ее на кушетку, - после наркоза обычно знобит, так что одеяло не снимаем. Если будет тошнота, головокружение и прочее – зовем сразу же меня. Если долго не просыпается – тоже. В норме через десять минут она очнется, можно дать воды, а еще через полчаса – покушать.
Я вспоминаю, что ничего съестного у меня с собой нет, и пока глажу по голове сонную девочку, пишу Максиму просьбу захватить что-нибудь для ребенка. Малышарик очухивается быстро – и уже через полчаса сама бегает по коридору.
- Молодцы! – хвалит врач, и отдает нам бумаги и снимки, - вот с этим – в двести двенадцатый кабинет. Там вас ждет наш онколог, он также хороший хирург и расскажет вам, что делать дальше.
Господи. Звучит просто так, будто я в каком-то дешевом мыльном кинце, где у героини гибнет ребенок. Но проблема в том, что это – не кино, а моя жизнь, и моя маленькая лучшая на свете дочка, за которую мне никогда в жизни не было так страшно.
- Проходите, - снова лысый дядечка, только в очках и с бородой указывает мне на стул напротив своего стола, - давайте анализы.
Он разглядывает снимки добрых десять минут, затем грузит флешку, чтобы посмотреть запись МРТ еще и там. Почти не читает заключение – а просто задумчиво чешет подбородок, и я уже в почти полуобморочном состоянии жду его хоть какой-то реакции.
- Скажу сразу – это не онкология, - наконец, произносит он, и одна полновесная гора скидывается с моих плеч, заставляя сжать Марусю в руках, - но это не все, Анастасия. Опухоль доброкачественна, но уходит глубоко под кожу, в органы, и, кажется, находится там уже давно. Ее не было видно раньше, и отсюда я делаю вывод, что она растет. Это – основное, что угрожает вашей дочери, потому что еще немного, и она начнет двигать органы. Поэтому…
Он отодвигает от себя снимки, наливает в стакан воды и двигает мне. Я не пью – отдаю воду Маше, которая с жадностью вцепляется в стакан.
- В вашем случае поможет только одно – как можно скорее провести хирургическое вмешательство. А если точнее – операция по удалению образования.