Страница 59 из 74
- То, как ты себя чувствуешь – это результат твоих внутренних выводов и переживаний. Это – про тебя, а не про меня, так что и отвечать я за это не в силах.
Замечательно, верно? Какая удобная позиция…
- И что дальше?
- Ничего. А что такого произошло? Ты спросила, я обозначил то, что думаю, честно и не увиливая. Почему что-то должно измениться?
- Потому что я не согласна.
- Ох. Давай, ты все же сперва ознакомишься с вопросом? Почитаешь, и…
- Я не согласна! Несмотря на то, что мы так устроены, и какое там мнение у психологов-экспертов… Да вообще у кого угодно! Пусть в мои двадцать шесть я наивна – но я росла на романах Джейн Остин, сестрах Бронте, и верю… Верю в любовь. В то, что двое могут жить без измен, и находить в единственном партнере свое счастье! Пусть не всегда, не всю жизнь быть страстными и ненасытными – но укреплять с годами другие чувства друг к друга, и ценить, взращивая с каждым днем нечто большее, чем единождый секс на стороне! А еще не променять вот это все на удовлетворение сиюминутной потребности! Господи, да что вообще тогда стоит все, что происходит между двумя, если все это можно делать с остальными!
- Между двумя – это лишь между ними, вообще-то. То, что у одного из партнеров происходит с другим – это уже совсем разное, понимаешь? Человек не собственность, а значит его связи с кем-то еще – никак не могут кого-то унижать и оскорблять.
- Ты вот сейчас все это серьезно?
Скажи, что ты шутишь. Умоляю, скажи, что все это глупый розыгрыш, а не то, во что ты веришь, и… Не собираешься никогда менять.
- Вполне. Насть, тут не важно, серьезно ли я, или что там в твоей голове. Это просто, ну, так работает, вот и все! А твои представления, которые взращивались на романтичной классике – это ни разу не научно. Все эти книги написаны такими же наивными и малообразованными кисейными барышнями, с Мэрисьюшными синдромами. И опираться на такие знания – просто, черт подери, смешно.
Я закрываю лицо ладонями.
Просто замираю, не в силах выдержать его непрошибаемой уверенности в собственных «идеалах», и то, как его забавят мои слова и чувства.
Господи, о чем мы вообще говорим? Это же абсолютно, вообще, ни разу не про любовь! А еще не про меня и то, чего бы я хоть немного хотела…
- Настя.
Его твердый голос бьет. Он сейчас не тот терпимый мужчина, что был возле ресторана. Он – вон тот жесткий и злой, который бывает с тупыми подчиненными и коллегами, а еще с теми, кого не собирается жалеть и терпеть.
И я сейчас во второй категории, потому что просто надоела со своими «глупыми разговорами».
- Я не наебывал тебя. И не собирался изменять. Нет никаких измен в мире, где люди не принадлежат другу в принципе. Но если тебе важно знать…
- Ответь на один вопрос.
Я отрываю руки от лица, натыкаясь на его заострившиеся, жесткие черты, и бешенство во взгляде. Мне плохо и страшно рядом с ним вот таким – и никакой секс сейчас между нами не сбросит вот этого напряжения.
- Может, сперва выслушаешь, что я хочу сказать?
- Я уже достаточно послушала. Ответь, и станет ясно, стоит ли нам вообще продолжать дальнейшие… Попытки отношений.
Это – чересчур. Я знаю, понимаю сама, но уже плевать и похрен, я слишком избита таким разговором. И даже разочарование во взгляде Максима, его по-новому заигравшая чуждость ко мне – все неважно, потому что появился новый, ставший краеугольным вопрос в моей голове.
Смогу ли я вот так вот?
И нужно ли мне вообще вот такое?
- Даже так. Что ж, валяй. Я слушаю.
Пофигистичность. Ну что ж, возможно, я и заслужила. Но я стану Скарлетт, и подумаю об этом завтра.
- В тот вечер, когда ты сказал, что будешь ночевать дома… Из-за якобы моей кровати.
- Так-так.
Я набираю полные легкие воздуха, и понимаю, что чей-то план явно сработал. Потому что как прежде после такого в любом случае не будет. Но, кажется, так будет действительно лучше. Для меня.
- Ты ездил к Кире?
Если Максим и удивлен – он не показывает это. Просто чуть усмехается, смотрит на меня с тем самым разочарованным отчуждением, будто я порушила все его планы и идеалы – и поднимается с кровати, выпрямляясь в полный рост.
Я люблю его.
Абсолютно точно. Даже сейчас, взбешенного и неродного, который готов ужалить любым словом. Даже после того, что он наговорил мне. И это – та самая абсолютная любовь, которая просто есть, и не зависит ни от чего, не просит ее заслуживать и проявляется не за заслуги, а существует даже вопреки.
Но нужна ли ему вот такая я с вот такой вот любовью?
Потому что в противном случае, без взаимности – это просто унижение и мои попытки станцевать на углях.
- Максим. Простой ответ – да или нет?
Его усмешка исчезает, а следом звучит всего одно слово сквозь сжатые губы.
Слово, которое меняет в моей голове и между нами все.
- Да.