Страница 13 из 74
Глава 7
Не умею жить по-другому
Лучше прямо, а душою в строки
Я не провожал тебя до дому
Потому что думал, у нас разные дороги.
Максим
Сука.
Когда я возвращаюсь в ресторан, Насти, разумеется, нигде не видно. Становится незаметной у этой крошки получается лучше всего, кажется, и я не удивлюсь, если она уже вызывает такси, пока я выкуривал злосчастную сигарету.
А после еще минут десять тупо пытался прийти в себя.
Что на меня нашло там, а? За что я втапливал Ангелочка, методично пытаясь переложить вину за эту встречу? Зачем мне вообще понадобилось искать виноватого? Или это мой всратый характер, который по жизни ставит стену между всем приятным и человечьем, не давая насладиться хорошими эмоциями?
Я повсюду ищу подвох. В любых комплиментах, похвалах, и особенно, блять, в таких вот совпадениях. Ну как вдруг два человека, которые жили друг от друга на таком расстоянии, и преодолевали кучу километров, чтоб увидеться, вдруг оказались запредельно близко?!
Чертыхаясь, нахожу глазами Киру (вот ее-то даже выискивать не нужно, издалека видно!), и направляюсь к ней. Она уже отпустила от себя Александра Дмитриевича, и теперь вовсю ведет светскую беседу с остальными редакторами, не испытывая никаких трудностей в том, чтобы чувствовать себя своей здесь.
Вот за это я когда-то в нее и влюбился. На одной из сборищ, где были творческие и научные люди, она была в центре внимания, при чем не внешностью или громким поведением, а умом, обаянием и притягательной харизмой. Помню, как она вышла на балкон, и я через секунду отправился за ней – чтобы хоть немного побыть вдвоем.
И вот она курит, такая молодая, но уже замужняя и с ребенком, а я смотрю и любуюсь ее ровной улыбкой, и блестящими глазами. Она была прекрасна тогда – и на мой вопрос о поцелуе просто кивнула, прикрыв глаза. Наша первая встреча закончилась именно так – ее нежными губами на моих губах, и молчанием при всех об этом. Мне тогда казалось, что я влюблен больше, чем когда-либо – и тогда же вечером я узнал, что с мужем у них проблемы, и Кира на грани развода.
Она и развелась вскоре. Правда, тут же нашла другого – а мне досталась лишь ее улыбка, и пустое «извини» на признание. Не сказать, чтоб я убивался – но когда тебя посылает со всеми серьезными намерениями в одно хуевое «извини», то как-то веры в чувства поубавляется.
А теперь вот она уже сама летит ко мне навстречу, как только видит из-за спины коллеги.
- Ну как, захомутала шефа? – спрашиваю, когда она уже рядом, и очень стараюсь, чтоб мой голос не звучал зло.
Не получается. Кира чуть изгибает брови, и принюхивается, морща носик.
- Твои сигареты пахнут так крепко, будто ты все еще куришь, - все же выводит она улыбку, и хватается за мой локоть, - а с Александром Дмитриевичем мы отлично пообщались. Он обещал позвонить, как только у него появится время для эфира…
- Чудесно.
Она снова хмурится, когда я прерываю ее поток новостей, и веду к выходу. Нахуй это продолжение банкета – хочу домой, скинуть злость и напряжение, и Кира мне в этом поможет…
- Мы не останемся?
- Зачем? Появились, показались, теперь пора открыть бутылку в более интимной обстановке.
Я нарочно веду носом ей за ухо, вдыхая сладкие духи, и зачем-то сравнивая их с запахом от Насти. Когда мы были вдвоем в съемной квартире, никаким парфюмом от нее не пахло – лишь гелем для душа, да телом, которое я мог глотать до умопомрачения.
Сегодня, правда, я смог уловить легкий запах духов, когда она оказалась близко – и это было явно что-то ее, личное и раскрывающееся так только на ее коже, подчеркивая истинный запах, а не перебивая его. Никакой привычной цветочности или сладости – лишь осенняя пряность и свежесть, которая до сих пор кружила мне голову.
- Максим?
Мда, задумался, а Кира на пассажирском, кажется, опять что-то рассказывала. Я поднимаю брови – и она со вздохом повторяет свою фразу:
- Я говорю, что только недавно вспоминала наш первый поцелуй там, на балконе… Знаешь, мне кажется, это было волшебно.
Мне очень хочется сказать, что все волшебство кончилось, как только она уехала в ЗАГС с другим мужиком, но я лишь киваю, промалчивая это. Зачем, если сейчас мне уже совершенно похуй? Тогда я хотел бы, чтоб она передумала – сейчас я хотел бы, чтоб она отсосала.
И главное, чтобы она это сделала у меня.
- Мне жаль, что я тогда не оценила тебя по достоинству… Сейчас кажется, что тогда это была почти судьба. – Продолжает Кира, хоть я и молчу, выруливая к своему дому.
Хорошо, что мать с сестрой и детьми на отдельной половине. И у меня есть отдельный вход в свою спальню и ванную, а звукоизоляцию я самолично сделал на уровне.
- Судьба для чего, Кир? Поцеловаться на балконе? Тогда да, я согласен, сама судьба свела нас на той вечерине в сталинской трешке.
Она тихо смеется, а я глушу мотор у ворот. Время еще не позднее, но в нашем секторе уже почти не горит свет – люди здесь тихие и привыкли рано ложиться.
Я выхожу из машины, и открываю дверь Кире. Она выходит, как-то сама собой прислоняясь к моей груди – и ее губы с персиковой помадой оказывается напротив моей шеи.
- А может, судьба строила тогда намного большие планы? – шепчет она, и осторожно целует в шею, вытягиваясь вдоль моего тела, - что, если нам с тобой еще тогда нужно было сберечь друг друга? И не отпускать…
Я понимаю, куда она клонит, и уже хочу отнять ее руки, и объяснить, какие у меня мысли на нашу совместную судьбу, и всю эту романтическую чушь. Может, я и скотина, но точно не буду обманывать женщину – и если сейчас хочу от нее только секса, то прямо сообщу об этом.
Но неожиданно яркий свет фар ослепляет наши сцепленные фигуры, и я морщусь, прикрываясь рукой. В следующий момент машина заворачивает – и тормозит аккурат рядом с небольшим домом напротив.