Страница 34 из 49
— Чтоб ты сдох, чертов Амир! — сжав ладони в кулаки, выкрикиваю в потолок. — Что бы ты сдох, ясно?!
Перед моими глазами проносятся все наши встречи: в клинике, где мы столкнулись впервые, и я сразу поняла, что от этого пациента, слишком самостоятельного, наглого, ехидного, добра не жди. В его доме, когда он отчитывал водителя скорой помощи, что привез меня к нему. В машине, после того, как я провалилась в предательское беспамятство после выстрела в заброшенном доме, стоя напротив Олега, человека, которого думала, что любила настолько, что готова отдать ему свою свободу и жизнь…
Всегда! Всегда он буквально что-то взрывал во мне, нервировал все рецепторы, будоражил сознание, заставлял кровь бежать по венам так шустро, что сердце, кажется, не справлялось с такой нагрузкой.
И сейчас показал, что эти эмоциональные качели, это яркое химическое притяжение было только односторонним, для него оно, видимо, было что-то сродни обычному приключению…
— Зараза! — снова с досадой завыла я, понимая, что его поступок буквально раскроил мое сознание на пополам. — Только попадись мне! Я отхожу тебя ремнем, ясно?!
И самое страшное, что эта боль была куда сильнее, чем в тот день, когда я собственными глазами увидела предательство Олега…
Однако злиться бесконечно я не могла, и пришлось встать, достать метлу из ванной и заняться делом. Вначале смела осколки, собрала и выбросила их в урну. Потом сходила в душ, и под ледяными струями воды немного пришла в чувство. Горячая вода расслабила и из ванной комнаты я вышла уже совсем другим человеком. После того, как высушила волосы, поняла, что уже настал вечер и тоскливо выглянула в разбитое окно. Оттуда тянуло прохладой, и я завернулась в одеяло с покрывалом, будто в кокон, и через какое-то время поняла, что веки становятся свинцовыми и я провалилась в сон…
— Нат, Нат, — мое гусеничное единение в кровати начало деформироваться. Уголок одеяла пополз в сторону и легкий ветерок дотронулся до голой ноги. Кто-то настойчиво пытался дозваться меня из мира снов, и я неохотно приоткрыла один глаз. — Наташа…
41
— Сегодня главный день в моей жизни! — Вильданов отирает скупую слезу и выставляет вперед руку, в которой зажата стопка. Он уже прилично принял на грудь, однако внимательно следит за всеми, особенно — теми гостями, с которых потом решит что-то поиметь. — Моя девочка, мое сокровище, моя единственная дочь выходит замуж!
По залу разносятся редкие хлопки.
— Теперь обязанность Амира делать все, чтобы ей было хорошо, чтобы она была счастлива и довольна, чтобы ее мир оставался розовым и красивым, как это делал всегда я!
Камилла едва заметно морщится, однако смотрит на отца с неприкрытым обожанием. Понятное дело, он, видимо, давал ей многое, но разрешал не все, вот девчонка и согласилась выйти замуж, решив, что таким образом избавится от гиперопеки.
— И я безумно рад, что сегодня мы породнились с такой уважаемой семьей! — Вильданов кивает в сторону Дамира Рустамовича, и тот улыбается с благожелательным, довольным видом. — Дамира я знаю оооочень давно, — при этих словах некоторые мужчины в зале переглядываются: всем известна затяжная кровавая вражда. — И знаю как человека, в среде которого принято уделять особое внимание деталям, планированию. Он думает на несколько шагов вперед, и это не может не вызывать уважение!
Дамир Рустамович поднимает стопку в воздух, на расстоянии поддерживая слова Вильданова. Мужчина поворачивается ко мне. Он довольно сильно вспотел, и почти вытирает пот, проступивший крупными каплями под носом, о микрофон.
— И Амир…Самый лучший преемник, которого можно только представить! Действует оперативно, хладнокровно, думает без эмоций и работает с душой. Наблюдал за ним дооолгое время, но понял, что переманить его у Дамира будет невозможно, — при этих словах все рассмеялись, понимая, о чем говорит Вильданов. — И потому придумал такой ход, — он пальцем стучит по виску. — Выпьем же за них. За молодых, за старых, за нас!
Он опрокидывает стопку в себя, а я отставляю стакан в сторону. Расслабляться не время. Камилла же с радостью осушает бокал, и, как только начинает играть веселая музыка, созывая на танцпол гостей, постукивает в такт ногтями по столешнице, оглядываясь по сторонам.
— Уводи Дэна, — показал Хану глазами на напившегося водителя, который начал вытанцовывать перед девушками брачный танец павиана. — Нечего нас позорить.
Хан тут же подобрался и в два счета вывел парня из ресторана. Мероприятие проходило по стандартному сценарию — невеста сменила два платья, распорядительница свадьбы отчаянно веселила народ, заскучавшие гости выходили на перекур или в туалет, чтобы заправиться куда более действенным топливом.
— Может быть, нам тоже пора уйти? — Камилла постучала ярко-красными ногтями по тарелке. — Все самое интересное уже прошло.
Она скривила маленький носик и обвела взглядом зал.
— Это твой день, тебе решать, — откинулся я на спинку стула, наблюдая за ходом мыслей на ее кукольном лице.
— Надо же, — обрадовалась девушка. — Мне решать. Тогда я решаю: нам пора.
— Все фотки в инсту выложила? — ехидно спросил, глядя, как она притягивает к себе ближе сотовый телефон, чтобы в очередной раз заглянуть в ленты социальных сетей, взрывающихся восторженными комментариями ноунеймов.
Камилла ухмыльнулась.
— Нет, еще в белье остались.
Изогнул бровь, выражая интерес.
— А без?
— Ну, это уж как фотограф решит.
— У вас такие близкие отношения с фотографом?
— Да вот думаю, что нужно заменить его, — тягучим, медленным взглядом она прошлась по моему телу с носков туфель до переносицы, очертив почти осязаемую дорожку возле губ.
— Не справляется?
— Не тянет. Нужна аппаратура помощнее, — Камилла скользнула кончиком яркого языка между губами и едва заметно улыбнулась. — Есть такие на примете?
Я переложил сотовый телефон со стола в карман пиджака. Встал, взял ее за руку и повел за собой, раздвигая танцующих людей. Девушка семенила позади, быстро перебирая своими ножками на высоких каблуках, и хихикая, выдавая возбуждение и небольшое опьянение после долгого дня.
На улице я помог ей забраться на пассажирское сиденье нового автомобиля и посигналил парням, чтобы они видели, что мы отчаливаем отсюда в ночь.
— Тут даже шампанское есть, — хихикнула Камилла, помахав узкой ладошкой, как принцесса подчиненным, подругам в окно.
Без слов перехватил ее руку, которая тянулась к шампанскому в ведре, установленном позади нас. Отер конденсат рукавом, с негромким хлопком выпустил пробку, упакованную в золотую фольгу.
Камилла охнула и засмеялась.
— Мое любимое! — она протянула руку, принимая прохладную бутыль. Подняла ее и отхлебнула прямо из горла.
— Ай яй яй, — покачал головой, выжимая газ и открывая окна, чтобы вечерний вечер остудил голову. — Какая нехорошая девочка!
— Еще какая! — Камилла счастливо улыбнулась, и я вдруг понял, что она пьяна даже чуть больше, чем готова это показать. — Но сегодня мне можно все!
Девушка высунула руку из окна, ловя ускользающий между пальцев ветер, снова сделала большой глоток из бутылки и немного пролила напиток на платье.
— Ой, — растерла капли сладкого алкоголя по груди и взглянула на меня потемневшими глазами. — А ты любишь шампанское?
Выдохнул сквозь зубы.
— Оч-ч-чень, — выкрутил руль вперед — до дома оставалось не так много. Камилла снова приложилась к зеленому бутылочному стеклу.
— Тебе нужно быть осторожнее, — выдохнула вдруг Камилла. — Твой Дамир…плохой человек. Нельзя ему доверять.
— Ты едешь в его машине, — нервно ответил девчонке. — В его дом.
— Ну нет, — резко посмотрела она на меня вполне осознанным, глубоким взглядом. — Я еду на твоей машине, в твой дом. Дамир совсем тут не при чем.
— А ты хорошо водишшшь, — произнесла она вдруг, поигрывая пальцами за окном. — Все говорят: как мужчина водит машину, так он и в сексе справляется…