Моё Пламя

Ага, тело да… Только вот потом тебе много лестного сказали от всей загадочной души в нём живущей.

Это просто стресс! Ну и немножко недот…, в смысле, недолюбленность твоя, Машенька. И хвала создателям это бардака, что решили вмешаться в момент, когда этот наглец, который пусть и не озвучил своих намерений, но я-то их прочувствовала! Всю их, так сказать, твердость!

Аккурат после наглого заявления о том, что я никуда не денусь и недвусмысленного движения бедрами, показывающего, чего прям сейчас мне ждать, и моего же ступора, в который впал мозг, в отличии от подлого организма, что явно был только «за», в дверь постучали.

Робко, но настойчиво. Спасители!

— Мой господин, простите, — лепетал чей-то голос за дверью, явно боясь войти, — Вы приказывали поторопиться и сообщить, когда всё будет готово…

Мужчина, что секунду назад был настроен вовсе не на разговоры с подчиненными (или слугами, кто ж с ходу поймет?), повернул голову и произнес, как ни в чем не бывало:

— Ждите. Скоро будем, — прозвучал холодный и властный ответ.

— Да, Владеющий, — подобострастный шелест от дверей и звук удаляющихся шагов.

А дальше уже меня наградили ещё одним многообещающим взглядом и выпустили из захвата запястья, резко встав на ноги и скомандовав, словно пустому месту:

— Одевайся! Пора в путь, ты достаточно пришла в себя, — и небрежно кивнул на стул возле постели, на котором виднелась стопка сложенной одежды, — И не мечтай, что снова сможешь сбежать.

Ну, спасибо! От ледяного презрительного тона, что так не вязался со страстью, что ещё мгновение назад я читала в этих черных глазах, вернулась обида. И, конечно же, моё, родное такое, доморощенное упрямство.

— С чего бы? Один раз смогла и второй получится, — пожала я обнаженными плечами. Действительно, что стесняться? Не удивлюсь, если мой спаситель и по совместительству очередной тюремщик, сам же меня и раздевал.

Мужчина резко развернулся — он вообще двигался завораживающе: то плавно тягуче, а то порывисто, словно зверь в прыжке. На его губах появилась пренебрежительная ухмылка. О, мы снова злимся, а значит сейчас мне выдадут порцию хоть какой-то информации, хотя подозреваю, что не в самой учтивой форме. Но ведь надо хоть каким-либо способом пытаться понять кто я и как обстоят дела?

— Попробуй. Только уверена, что я снова успею спасти твою прекрасную пятую точку от гнева очередного обиженного любовника, ведьма?

Ну, что-то такое я и подозревала…

— Тебе ведь эта «точка» нужна, — фыркнула я, — значит постараешься, — ткнула я пальцем в небо. И кажется попала.

— Тут ты права, — прорычали в ответ, — У меня уже нет выбора, — он смерил меня взглядом и поморщился. А в глазах на миг промелькнула такая тоска. Отвернулся, тихо выругался на неизвестном мне языке под мое гробовое молчание. Не знаю, может ждал какой очередной тирады, но мне-то сказать было нечего. Итак двигаюсь, как по минному полю. Хотя и понятней не стало. — Или ты наивно думаешь, что кто-то из ковена посмеет нарушить соглашение и тебя укроют? Тебя? — теперь он явно издевался, — Маршалла, Тени с тобой, да сами сестры с радостью избавились от такой головной боли!

И после этой презрительной фразы, меня покинули, не дожидаясь ответа. Пересек комнату в пару шагов, бросив не глядя от порога:

— Пять минут, Марша! Иначе поедешь в чем есть, тебе ни привыкать.

Вот спасибо, добрый человек! Впрочем, в том, что этот злыдень именно представитель нomo sapiens сомнения были. Хотя, судя по выходкам доставшегося мне тела, я теперь тоже не совсем этот вид.

Господи, какой он высокий! Судя по тому, как ему пришлось согнуться, чтобы не сшибить головой дверную притолоку. Я прежняя ему точно до плеча бы не достала. Кстати, ведь так и не знаю его имени. Своё-то выяснила только-только.

Я тоскливо оглядела комнату в которой совсем недавно пришла в себя. Ну да, насыщенная на события жизнь никак не способствует разглядыванию мира вокруг.

Кругом не оказалось ничего особо примечательного. Размер помещения скромный, метров десять квадратных. Так, вполне земная обстановка времен этак века семнадцатого, хотя могу и ошибаться. Простота мебели, явно ручной работы, из слегка потемневшего дерева. Белье на постели чистое, белое, похожее на качественную бязь. Стены оштукатурены и покрашены в светлый беж, без каких-либо узоров, пара неумело нарисованных цветочных натюрмортов в простых рамках — вот и все украшения. Потолок довольно низкий, как в «хрущевке», может и пониже. Окно на противоположной стороне завешено светлой тонкой тканью и что за ним не видно. Но, главное, что мне удалось углядеть, это зеркало над тумбочкой ближе к окну. Не в полный рост, но всё же!

Я подскочила, чтобы ринуться к нему, и чуть не упала обратно, так повело. Да, ребра мне, похоже, подлатали, но вот все остальное находится в довольно плачевном состоянии. Но некоторых это явно не беспокоило. Как и мои неизвестные способности, о которых мне уже заявили, что против него я ноль. И наглядно показали, так, что сразу поверила.

Ох, с этим тоже бы надо разобраться. Машка, время идет! И я отчего-то уверена, что твой спаситель, он же доктор, соблазнитель, злой тюремщик и тот, кого назвали странным титулом(или званием?) Владеющий, непременно исполнит угрозу и вытащит тебя в чем мать родила.

Я схватила со стула одежду и быстро стала натягивать вещи, начиная, разумеется, с белья.

Оно, кстати, не порадовало. Ну, здравствуй, средневековье! Панталоны на завязках, корсаж, хвала создателю, не жесткий, и на шнуровке спереди, иначе бы мне его самой не одеть. Далее, мне выдали что-то напоминающее старинную амазонку для верховой езды. Некие бриджи, сапоги по колено, что пришлись впору, и довольно легкое платье с рукавами. В талию, с пышной юбкой и удобными разрезами, спереди и сзади. Бездна, весь этот наряд неплохо сел по фигуре, благо регулировался пуговицами и завязками, но навел на мысль о том, что ехать куда-то — а вот куда — это очередная тайна — мне предложат верхом!

И кто сказал, что я это умею! Нет, лошадки, конечно, милые создания, но с них падают, иногда убиваясь насмерть! И, говорят, попа отваливается с непривычки.

Черт! Перспектива так себе.

Я рванула-таки к зеркалу. Судя по всему, времени привести себя в порядок мой (кто?)… Ай, сейчас не суть… Короче, выдал чуть больше, но я все же должна себя увидеть.

К зеркалу подходила, словно оттуда на меня вылезет чудовище. Даже трусливо закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов.

Ладно, не трусь. Вряд ли там что-то ужасное, иначе бы мужики на эту Маршу не западали.

Глаза открыла и застыла…

Ну, что тут скажешь? Кроме вороньего гнезда на голове и открытого в удивлении рта, ужасного и вправду не показали. Мда, красивая ты, Маршалла Вивьен. Правда дура, судя по всему. А ещё и стерва. Так что прости, спасибо не скажу. Не говоря уже о том, что за такие приключения вообще благодарить может только мазохист или отъявленный адреналинщик.

Не скажу, что в своей жизни была тихоней… Да, чего уж врать-то? Филологи, переквалифицировавшиеся в офисный планктон и гордо именуемые менеджерами по продажам, выбивавшие себе место под солнцем в чужом городе, по определению, не могут быть таковыми. Особенно если им вот такая внешность только в Инстаграмме могла привидиться. Или в своих наивных грезах.

Я вздохнула, рассматривая шикарную светло-пепельноволосую красотку с пухлыми губами и глазами в пол-лица; серыми, волоокими. В таких утонуть не долго мужчинам со здоровой сексуальностью! Волосы до пояса…

Вот только о расческе, похоже, никто не озаботился. Я попыталась, как могла, привести в порядок доставшуюся мне гриву. Просто напросто расчесала пальцами колтуны и заплела все это в простую косу — благо кожаный маленький ремешок так все это время и стягивал пряди — и поминая при этом действе недогадливость того, кто тщательно озаботился обо всем остальном, добрым тихим словом.

Ну да, вот такая я неблагодарная! Ибо всё доброе к господину Владеющему испарилось во мне с пониманием, что я купленная вещь, которой непременно будут пользоваться. Пусть и не ясно как долго и зачем. Зато как — понятно точно!