Пустырь

Я посмотрела на экран телефона — "15:12". До конца пары оставалось еще двадцать три минуты…я словно секунды до смерти отсчитываю. Нервная дрожь снова зашевелилась во мне. В голове проскакивала мысль не прийти в назначенное время, а пирог просто выкинуть. Но остатками своего ума я понимала, что такое неповиновение мне точно не спустят. И расплата будет уже по двойному, а то и тройному тарифу. "А вот интресно, почему именно в четыре часа мне надо прийти?",не может же он знать, что до пустыря мне как раз идти минут двадцать. Хотя все это бред, разыгравшаяся паранойя. По- большому счету, я всегда была мнительным человеком, видела какое-то двойное дно во многих словах и поступках. Так что ворох новых вопросов в моей голове меня не удивил. Подумаешь плюс- минус парочка навящивых мыслишек.

До места Х оставалось совсем небольшое расстояние, и с каждым шагом тело каменело и я превращалась в огаленный провод в 220 Вт. "Главное вести себя дружелюбно и уверенно" повторяла я себе как мантру. Не показывать свой страх и тогда им некуда будет бить. В мыслях и самовнушениях все было куда проще, потому что как только я увидела эту шайку, моя спина тут же покрылась холодным потом. Я стояла как вкопанная на середине пустыря и смотрела на этих людей. Как будто передо мной были какие-то неведомые существа из хоррор-фильмов.

— Ты ходить что ли бл*ть разучилась? — выкрикнул чей-то хриплый и низкий голос.

— Здравствуйте, — стараясь быть приветливой я даже подобие улыбки из себя выдавила. Хотя с бледным как мел лицом и трясущимися руками эта улыбка прекрасно гармонировала. — Вот, я вам принесла пирог.

Взгляд мой перескакивал с одной фигуры на другую, пока не встретился с серым цветом глаз. Он сидел как и все остальные на груде строительных блоков и абсолютно равнодушно взирал на все происходящее.

— Давай, расчехляй свои кулинарные творения.

Пытаясь не уронить я достала пирог, обернутый пергаментной бумагой и протянула говорившему. Он тут же развернул его и облизнувшись хотел уже было откусить его, как вдруг прозвучало:

— Первая попробуй!

— Он не отравлен.

Интересно, почему я не додумалась положить туда яду или слабительного, наверное, это стресс так на меня действует, выключая мозг.

— Ну значит тебе нечего бояться, вперед, — сказав это, он кивнул куда то в сторону.

Обернулась я как раз в тот момент, когда за моей спиной какой-то парень вынул из кармана складной нож. Пискнув я непроизвольно сделала пару шажков в сторону. Вокруг раздался гогот. Все мои установку, что нужно быть смелой хотя бы с виду полетели в тартарары. Запуганным видом я наблюдала за человеком с ножом. Отрезав кусок пирога, он всунул мне его в руку и сел обратно на свое место. Аппетита не было совсем, но кому я это могла здесь объяснить. Откусив предложенный мне кусочек, я еле смогла его проглотить под надзором девяти пар глаз. Вообще, это крайне сложно есть когда на тебя смотрят, а уж когда все тело сводит дрожью, это практически невозможно.

Убедившись, что у меня изо рта не пошла пена и я не свалилась в обморок, они похватали оставшиеся кусочки.

— Приятного вам аппетита, я пойду, чтобы не мешать вам тут.

Улыбаясь, я начала пятиться. В мыслях я уже бежала по улице к родным воротам, как вдруг услышала:

— Посиди с нами, составь компанию.

Эти слова принадлежали высокому худому пареню в старой черной толстовке. Его лицо было изможденным, а под глазами залегли круги. Но при всей этой усталости взгляд был ясный и цепкий.

Оставаться не хотелось абсолютно, но и откзаться возможности не было. Аккуратно присев на край вамня, я с интересом стала изучать свою обувь. Мысль о том, что сейчас на меня со всех сторон как на музейный экспонат смотрят эти хулиганы я гнала из своей головы. Хотя нет, не как на экспонат, ведь в музейях всегда есть какая-нибудь бабуля, кричащая "руками не трогать", тут же я была одна, абсолютно без какой — либо защиты. К счастью они разговаривали о чем то своем, не обращая на меня внимание, и не лезли ко мне с издевками. Через какое-то время, я даже стала украдкой рассматривать их. Это были ребята от 20 до 25 лет. Не знаю, что было в них общего, но про них можно было сказать, что они одной масти. С хмурыми лицами, иногда искривленными от улыбок. В пыльных и кое- где порванных черных одеждах, они были похожи на группу оборванцев, но телефоны известных брендов и часы, которые я успела заметить, явно говорили о том, что парни не бедствуют. Вопросов в моей голове прибавлялось. И чем дольше я сидела с ними, тем острее было желание во всем разобраться. Единственный кто не попадал в поле моего зрения был Хэдер. Он сидел у меня за спиной и это порядком нервировало. В какой-то момент все же обернувшись, я тут же отвела взгляд. Вот дура, чего мне не сиделось спокойно. Я даже подумала, что про меня забыли. Но нет. Главарь сидел и в упор изучал меня со спины. Теперь я даже ощущала этот взгляд затылком. Всочив, я попыталась сказать, что мне уже пора, но вышла какая-то каша из слов.

— Уже уходишь, жаль, — выдал паренек в капюшоне, криво улыбнувшись.

И тут я увидела, что пирог не доели, остался еще один куосчек. И мои аналитические способности решили не вовремя включиться.

— А ты чего не ел? — задала я одолевавший меня в то мгновение вопрос.

— Затвра поем.

Плавно как пантера Хэдер встал и сделал тягячий и бесшумный шаг.

— Завтра?

— Ага, в четыре, — положив руки в карманы и смотря немного свысока, он будто гипнотизировал.

Почему бы не съесть его сейчас, пока пирог еще свежий. Зачем ждать? Хотя стоп, или он имеет ввиду новый пирог?

— Неет, речь не шла о каждодневном пироге. Я не буду его делать! Это шантаж.

— Это не шантаж, а твоя расплата за плохое поведение. И цену здесь назначаю я. Завтра в четыре, мышонок! — из его глаз пропал огонек, теперь там была темнота…поглощающаю темнота.

— Это нечесно.

— Тебе сказали в четыре, ты слова перестала понимать? — прозвучал чей-то агрессивный голос.

Метнув в сторону говоривщего сторону убийственный взгляд, Хэдер, плавно и тихо, так чтобы было слышно только мне проговорил.

— Каждодневный пирог, мышонок, с тебя никто и не требует. Всего лишь один пирог, но в этот раз он будет только для меня!

Стараясь не сорваться и не броситься бежать, я развернулась и прикладывая остатки выдержки и мужества пошла через пустырь. Лишь только оказавшись на безопасном расстоянии от проклятого места, дала волю эмоциям. Обессиленно упав на скамейку в сквере я заплакала. От пережитого страха, напряжения, вымученной улыбки, от жалости к себе. Было так паршиво на душе от того, что не с кем было поделиться всем этим. А так хотелось бы выговориться кому-то, что бы пожалели как в детстве. Даже эта дурацкая фраза "Все будет хорошо" сейчас бы мне помогла. Но я была одна, а значит надо учиться все переживать и перебарывать самой.

На часах было глубоко за полночь. Заведенный на завтра будильник оповестил меня, что спать осталось "4 часа 45 минут". И как назло уже упущен тот момент, когда клонит в сон и можно с легкостью уснуть. Сейчас же я просто ворочалась в кровати, пытаясь убедить себя, что мои дела не так уж и плохи. Этим хулиганам понравился пирог, а значит я свою провинность исправила. Правда Хэдер теперь вызывал множество вопросов. Среди парней он держался расслабленно и отстраненно. Он не учавствовал в их беседах, но при этом было заметно, что он понимает каждое слово произносимое ими. Да и все разговоры были как будто с его немого согласия. И его поведение было не поведением высокомерного узурпатора, а лидера, чью власть люди вокруг признали сами. Чем только он заслужил среди них такое уважение, был большой вопрос.

Уснула я видимо под утро, потому как трезонивший будильник даже не услышала. Благополучно проспав первую пару, я, наспех собравшись, прибежала в колледж как раз тогда, когда в коридоре раздался звонок.

— Ты где была с утра? — шепнула мне Катрин.