Пустырь

— Слышь, отвечай когда с тобой разговаривают. Э, ало, — кто-то жестко толкнул меня в плечо, отчего я невольно отшатнулась в сторону.

— …п-пожалуйста отпустите меня… я отдам вам все что есть: деньги, телефон…пожалуйста, — голос предательски дрожал и я чувствовала, что слезы побежали из глаз. Словно на секунду поверив в их человечность, я сдала последнюю линию своей обороны, оставшись безоружной.

— Ты и так все отдашь, да еще и сверху добавишь за то, что нам побегать пришлось.

Снова опустив лицо, и глотая слезы, я скорее почувствовала, чем заметила, как справа от меня кто-то резко замахнулся. Я не попыталась даже закрыться руками, просто втянула голову в плечи, надеясь, что это спасет от удара.

Там же, справа кто-то застонал и я не ощутив боли аккуратно взглянула в ту сторону.

— Будешь скулить, я тебе ее сломаю. Понял? — рявкнул парень, выворачивающий руку тому, кто хотел минуту назад ударить меня. Он был весь в черном. Слегка великоватая черная майка, черные джинсы с прорезями на коленях, легкая черная куртка и черная кепка с красной буквой Х. Отшвырнув парня в сторону, он резко шагнул в круг, отчего я еще больше сжалась. Если бы я умела уменьшаться в размерах, то сейчас была бы не больше муравья. Этот тип смотрел так цепко и пристально, как будто проверял подлинность купюры, в сомнительном обменнике.

— Ты что здесь делаешь? — он говорил небрежно, чуть склонив голову набок.

Сердце стучало в висках так, что, казалось, сейчас лопнет какой-нибудь сосуд, и я умру не от побоев, а от кровоизлияния.

— Пожалуйста…я…мне домой …прошу, отпустите, — я не могла даже связно произнести предложение. Мой мозг был способен только сгенерировать короткие фразы.

— Домой значит, — чуть сузив глаза, этот парень сделал еще один шаг в мою сторону. — И где же ты живешь?

Как же я хотела сделать шаг назад, просто отойти подальше. Но те остатки разума, что еще остались во мне, отчаянно твердили не показывать слабость. Ни в коем случае нельзя показывать, что я его боюсь. Хотя это итак очевидно, потому что я дрожала как осиновый лист на ветру.

— Недалеко, — я снова опустила глаза, пытаясь хоть как то сконцентрироваться на происходящем. В голове гудело так, будто там только что поселился рой пчел. Мысли летали хаотично, не желая складываться в дальнейший план действий.

Я вздрогнула, когда меня жестко взяли за подбородок и подняли мою голову.

— И какой адрес у этого «недалеко»? — он смотрел, не моргая прямо в глаза, словно сканируя меня на предмет лжи.

— Валдерновича, 8.

Мурашки побежали по спине, когда я заметила, что люди вокруг нас стали уходить. Этот парень в черном неотрывно смотрел на меня. Волна страха захлестнула вновь. Я боязливо посмотрела по сторонам, ища хоть какую-нибудь надежду на спасение. Но глупо было думать, что хоть один адекватный человек сунется на пустырь.

— Дом восемь, — прозвучало зловещее эхо. — А куда же подевались твои друзья? Или мышонок вдруг стал хитрее кота?

— Мне очень домой надо. Я, правда, не хотела вам мешать. Пожалуйста, простите меня.

Он убрал обе руки в карманы куртки, продолжая прожигать на мне дыру своим огненным взглядом. Аккуратно сделав шаг в сторону реки, я ожидала, что меня остановят. Но этот тип продолжал стоять, не сводя с меня глаз. В голове стучал пульс, все тело было как ватное, но мысль о спасении мигала красным светом как табло с надписью «Внимание» в аэропорту. Сделав резко рывок в сторону, я помчалась к реке, благо до нее было всего метров сто. Никто не пытался меня остановить.

Гонимая жаждой жизни, я прямо в обуви бросилась в воду. Если бы мой учитель по физкультуре сейчас засек время, я бы однозначно получила пять за семестр, а может даже и за год. Но не было учителя. Не было секундомера. А был липкий страх, и неподвижный человек на противоположном берегу. Позволив себе на мгновение обернуться, я увидела, что он не сдвинулся с места, но теперь на его губах была загадочная ухмылка.

— Милое платьице, мышонок, — донеслось мне в след.

Не знаю что в тот момент творилось у меня в голове. То ли адреналин в моей крови разбушевался, то ли я почувствовала себя в относительной безопастности, но я вдруг осознала, что стою на противоположном берегу и показываю средний палец парню в черном. Наверное, это то самое чувство, что по телевизору называют "состояние аффекта". Я совершенно не отдвала себе отчета в том, что я делаю. Этот момент длился не более полуминуты, но я видела все будто в замедленноц съемке и со стороны. Когда же мой мозг вернулся ко мне, я вздрогнула и со всех ног рванула к дому.

Даже оказавшись на своей улице, я чувствовала на себе взгляды банды. Мне казалось, что стоит мне моргнуть, как я снова окажусь на том пустыре, и рука, занесенная для удара, достигнет своей цели. Поднявшись в квартиру, я заперла дверь на все три замка, что у нас были. Последние лет пять мы пользовались только одним, но сейчас я как никогда была рада, что отец тогда не демонтировал другие замки.

Немного придя в себя, и отзвонившись папе, я легла на свою кровать, закутавшись в одеяло с головой. В мыслях то и дело возникали события последних полутора часов. Я не верила, что все так легко закончилось. Почему меня отпустили? Преследовали, окружали, запугивали, а потом дали спокойно уйти. Зачем ему понадобился мой адрес? Неужели теперь меня начнут терроризировать. Ведь одно дело избить разок, а другое — издеваться каждый день. Получается, что меня не отпустили, а подцепив на крючок, дали просто поплавать лишний денек. Еще один вопрос не давал мне покоя. Кто был этот парень? Он явно был главным среди них. Сама его манера говорить, нарочито плавно и медленно, но при этом так, что поджилки трясутся, указывала на властный характер. Остальные парни явно признавали его авторитет, иначе я не могу объяснить тот факт, что никто не бросился его останавливать, когда он чуть не сломал руку одному из парней.

Этот тип был крайне странный. Взгляд как у маньяка, наводил такой ужас, как если бы в его руках был нож. В глазах цвета стали были видна его душа, такая же холодная и жесткая. Они как острый клинок царапали кожу, оставляя незримые, но очень болезненные следы. И Боже, почему во мне, спокойной и тихой девочке, вдруг взялся этот безумный порыв показать ему фак. Вот почему я так безрассудно себя повела?

Теперь меньше всего на земле мне бы хотелось встретить его вновь. За сегодня я пережила такой водоворот эмоций, что, боюсь, мне его хватит надолго, если не на всю жизнь.

Господи, во что я вляпалась?

Глава 2

— Ты куда так подорвалась вчера? — услышала я вместо приветствия, подойдя к ребятам, которых смело могла назвать друзьями.

Катрин смотрела на меня с нескрываемым интересом. Была бы ее воля, она бы меня горой вопросов засыпала. Но так как знала она меня давно, то предпочла придерживаться тактики «тише едешь — дальше будешь».

— Папа просил срочно продиктовать реквизиты какой-то компании. Он договор дома забыл. Вот и пришлось бежать.

Подруга заметно приуныла. Она, видимо, ожидала какого-то экшена, а не нудной истории про циферки из документов. История то у меня была, но я не хотела, чтобы об этом кто-то знал. Мне казалось, что чем меньше людей в это посвящено, тем больше они в безопасности. Пускай живут себе спокойно, жуют сэндвичи на переменах, болтают о сериалах и обсуждают парней и девчонок. Но тот жестокий мир, в который я случайно попала на пару часов, их не должен коснуться. Я всеми силами постараюсь этого не допустить.

После того случая прошла неделя. Каждый день я просыпалась на двадцать минут раньше обычного, чтобы даже и мысли не возникало об опоздании на учебу. Раньше мы с ребятами, живущими на моей улице, иногда, сильно опоздывая, сокращали путь в колледж. Теперь же я была сама пунктуальность.

Однако все так гладко долго продолжаться не могло. Уже обуваясь перед учебой, я вдруг услышала восклик отца и звук разбитого стекла.