Страница 73 из 150
Он поднялся и присел на край постели, уронив голову на руки. Много лет назад, вспомнилось ему, гностор в Академии читал им лекции по духовным аспектам военного дела. Что там он еще говорил?
- Одной из худших ошибок, которые делали наши предки, было их убеждение в том, что субъективного не существует, в том, что кроме объективной реальности нет ничего. Не повторяйте этой ошибки: она уничтожит вас так же, как Уничтожила их.
Нукиэль тряхнул головой. Как легко выслушивать это в Уюте аудитории и как тяжело принять это сейчас. Как ему обосновать свой хадж теперь, в разгар войны? Он вздрогнул. Как ему избежать этого? И если он откажется, что принесет с собой следующий сон? Каким бы ни был ответ, он не был уверен в том, что готов встретить его. В сравнении с этим трибунал казался ему прогулкой по оси орбитального поселения.
Он вдруг представил себя висящим в космосе между двумя готовыми столкнуться махинами: Долгом и Дезриеном. Обе были почти осязаемы; очертания всей его жизни, посвященной флоту, его традициям и святыням, противопоставленные тайнам Магистериума, власти которого хватило однажды даже на то, чтобы сместить правившего Панарха.
А потом все разом исчезло, оставив только знание долга, память о принесенной присяге и жизни, прожитой в верности флоту.
Мандрос Нукиэль вздохнул и вытянулся на постели. Свет погас. Неизвестно, сколько времени прошло, пока мысли его не успокоились, и он, наконец, забылся сном.
СИСТЕМА БЛАДКЛОТ:
РИФТХАВЕН МИНУС 100 КИЛОМЕТРОВ
- Похоже, причаливаем, - заметил Монтроз, поворачиваясь к стоявшему за его спиной Омилову. - Не хотите взглянуть на Рифтхавен, каким его видно с самой выгодной точки?
Все уже были на мостике - все люди, разумеется, Марим не видела эйя, а Люци шатался где-то по нижним палубам. При виде эмоций, отразившихся на лице чистюль, когда те повернулись к экрану, Марим не удержалась от смеха.
- Если это самая выгодная точка, каким же он должен быть изнутри? пробормотал Омилов.
- Еще запутаннее, конечно! - весело отозвалась Марим, косясь на стоявшего рядом с отцом Осри. Взгляды их встретились, и он отвел глаза.
Раздражение, которое он вызывал у нее, мешало улыбаться, но она справилась. Эта напыщенная жопа не помешает ей завладеть тем, что принадлежит ей по праву... вот только надо держать ухо востро.
"Они у него с собой", - подумала она. С тех пор, как она обыскала их кубрик, он ухитрялся постоянно быть с Брендоном или с отцом. Это наводило ее на мысль, что тот оставил в кубрике какое-то подслушивающее устройство, которого она не заметила.
Ну что ж, у нее еще есть время. Она еще раз покосилась на него, уделяя особое внимание облегающему комбинезону. Так, снаружи карманов нет вообще... наверное, зашил куда-нибудь внутрь. Или под мышку.
"Черт, оттуда не достать, даже если бы пальцы не отвыкли".
Она с трудом удержалась от смеха при мысли о том, как здорово утратила квалификацию с давних добрых времен.
"Водить компанию с Маркхемом и Вийей - чертовски портить форму: ничто так не замедляет движения, как честность".
Она повернулась обратно к экрану, пытаясь вспомнить Рифтхавен таким, каким увидела его впервые. Интересно, и каким он представляется чистюлям? Что до нее, ей все это напоминало результат самого жуткого в истории Тысячи Солнц столкновения множества судов, хаотическое нагромождение конструкций, даже более разнообразных, чем те корабли, которые они обслуживали.
Она вспомнила тот восторг, с которым поняла, что часть этой мешанины и впрямь представляла собой корабли - состыкованные, сваренные, спутанные или еще как-то соединенные в единое целое паутиной металла и дайпласта. И отовсюду торчали во все стороны, словно стволы оружия, антенны.
За станцией горела звезда - двойной красный карлик, Ссадина, составлявший часть триады, которая, собственно, и называлась Рифтхавеном. Третьей составляющей, Синяка, видно не было. Он представлял собой бурого карлика, газового гиганта, достаточно большого, чтобы считаться звездой, светившего в инфракрасном излучении. Рифтхавен обращался вокруг них по сложной орбите, защищенный от атаки гиперснарядами одним из мощнейших резонансных генераторов в Тысяче Солнц. "Почти таким же мощным, как на тайной базе, Аресе, - говорил Маркхем. - Ну разве что бардака с виду больше".
Омилов нахмурился при виде круговерти причаливавших и отходивших от станции кораблей всех мыслимых форм и размеров. Между крупными судами сновали маленькие катера, добавляя сумятицы.
- Почему мы подходим так медленно? - спросил он.
- Строгие правила Комитета Обороны, - ответил Монтроз. - Чем ближе подходишь, тем медленнее приходится двигаться. Впрочем, предупредительного огня нет - и на том спасибо.
Омилов кивнул и нахмурился еще сильнее, словно пытаясь уловить в этом зрелище хоть какое-то подобие порядка. Марим перевела взгляд на остальных зрителей.
Брендон, похоже, даже получал от зрелища некоторое удовольствие. Он вертел головой во все стороны, чтобы получше рассмотреть мельчайшие подробности. Пару раз взгляд его сузился при виде проходивших мимо кораблей, но вслух он ничего не произнес.
Осри забыл обо всем на свете и глядел как завороженный. Забавно: она ожидала обычного его презрительного выражения лица. Она решила, что ему просто не доводилось еще видеть ничего хоть отдаленно напоминающего вот это; он представлял собой идеальный образец чистюли, чья жизнь до сих пор протекала в ухоженном мире, доступ в который открыт только представителям высшего света.
- Ух ты, посмотри только! Времянки Жазрита никуда не делись. Значит, вовсе они не сгорели, верно? - возбужденно шептал Ивард с другой стороны. Ох! А вон новый ярус - там, где была зона монтажа в невесомости!..
Марим пропускала все это мимо ушей, зная, что он все равно не заметит. Он и так теперь половину времени разговаривал с какими-то неслышными никому другому голосами. Она вздрогнула - хорошо, что он не дотрагивался до нее. Очень кстати оказалось то, что он каким-то образом подглядел развлечения Вийи с Локри: похоже, это отбило у него всякую охоту трахаться, что избавило ее от необходимости гнать его из своей койки. И вообще он вел себя теперь как тяжелобольной.