Страница 145 из 150
Она снова покосилась на него. Поза Маркхема все еще была здесь, но это был не тот долговязый блондин с круглым лицом. Вместо этого склоненную чуть набок голову отличали скулы, обилие заживающих синяков и ссадин на лице, широко раскрытые голубые глаза, чуть вьющиеся, давно не стриженные темные волосы. Она ощущала внимание, с которым он слушал ее, и снова отвернулась.
- Если это разговор о местных особенностях, - сказала она, - мы к ним приспособились.
Брендон снова засмеялся. Легкое изменение, не больше, чем рябь на поверхности, мелькнуло на его эмоциональном фоне, но под этим таился бездонный омут. Она не хотела узнавать, что в этом омуте.
- Вы всегда обезоруживаете, прежде чем уничтожить? - отпарировал он.
- Не я начала этот разговор.
- Нападение - лучшая защита, - произнес он и тут же выстрелил в упор. - Почему вы избегали меня все эти последние недели?
Она с запозданием поняла, что его вступительный разговор на посторонние темы был не нападением, а жестом. Он знал, как не любят должарианцы недоговоренность.
- Долгие беседы с панархистами не входят в число моих предпочтений.
- Ради того, чтобы избегать меня, - продолжал он, - вы бросили людей из своей команды одних питаться, одних тренироваться и, наконец, одних зализывать раны. - Он махнул рукой в сторону кают-компании. Краем глаза она уловила это движение: длинные пальцы, блик на перстне.
"Он нас знает".
Она сполна оценила угрозу, таившуюся в его знании должарианской психологии.
- Вы избегали меня, рискуя потерять свою команду, - завершил он. - Я пытался понять, почему. - Он встал и снова заходил по мостику. - И единственный ответ, хоть как-то логично отвечающий на этот вопрос, заключается в том, что вы пытались заставить меня поверить в то, что это вы предали Маркхема, подстроив его смерть.
Он прощупал ту ложную мишень, которую она предлагала ему. Прямолинейная интерполяция эйя слегка запутала ее: она уловила упоминания "того-кто-дарит-камень-огонъ" и "того-кто-носит-маску", как они раньше называли Маркхема.
- Но, разумеется, это был чисто благотворительный жест, - продолжал приветливый голос. - Дать мне занятие на те долгие часы, что мы провели в скачках. И, возможно, развлечься при этом самой, посмеиваясь издалека над моими попытками проникнуть в вашу систему.
- Это было забавно, - признала она.
Он взглянул на нее со странным выражением в голубых глазах. Попытка сбить прицел не удалась: это не он повторял Маркхема, он сам был для Маркхема образцом. Глубоко внутри ее цитадели горела боль. Время разбираться с путаницей еще придет. Не сейчас.
- Я никак не мог определить это, - сказал он, не прячась больше под вежливой маской. - Партнеры. Не любовники: партнеры. Каков он был с этой стороны, почему я не знал этого?
Она снова смогла дышать. Он все-таки не видел истины: щит работает. Ей ничего не грозит. Теперь она могла изучать его, выявлять первопричины его эмоций - хотя бы приблизительно. Эйя послали ей издалека: тот-кто-дарит-камень-огонь скорбит, созерцая "доверие".
Доверие: еще одна недоговоренность.
"Как глупы были мои предки, учившие нас, что эмоции есть проявление слабости, что все можно завоевать силой..."
- Кем он был для вас? - продолжал Аркад, останавливаясь наконец лицом к лицу с ней.
Она позволила паузе затянуться, хотя отчетливо понимала цену этого. Скоро - через несколько минут - он навсегда исчезнет в недрах "Мбва Кали" на пути к Аресу и богатой, в шелках и золоте, тюрьме дулусских церемоний. Те, кто был достаточно умен или достаточно силен, чтобы ускользнуть из лап Эсабиана, будут ждать его на Аресе, чтобы любой ценой подчинить себе. В конце концов. Это не ее война.
Но здесь и сейчас она была наедине с ним, и ей все еще предстояло решить, что сказать ему - чью душу защищать.
Боль в виске говорила ей о цене, которую ей предстоит заплатить за этот разговор, но это потом.
- Почему ты отпустил его? - спросила она.
- Потому, что я не мог спасти его, - ответил Брендон, широко раскрыв от боли глаза.
- Он предупреждал тебя, кто такой Семион.
- Я не верил... нет, - поправился он, - не верил в размеры этого. Как я мог? Всю жизнь люди ограждали меня от неприятностей, от любого намека на то, что жизнь в Мандале не так прекрасна и идеальна, какой представлялась остальной вселенной. Первую трещину это дало, когда погибла моя мать...
Челюсть ее свело острой болью; она стиснула зубы.
- Жизнь была игрой, - Он говорил быстро, но мягко, и все равно волны его разбуженных воспоминаниями эмоций били по ней одна за другой. - Семион был для меня не более чем мрачной фигурой, олицетворением власти, кем-то, с кем можно не играть. У меня ведь не было особенных амбиций... - Он осекся, и поток эмоций ослаб. Он посмотрел на Вийю. - В этом все дело? В его амбициях?
"Он быстро схватывает. Я опять об этом забыла". Она снова ждала молча, проклиная себя за неумение вести подобную дуэль. И снова это была всего лишь передышка.
- У меня не было амбиций, - продолжал Брендон. - Должно быть, он считал, что я не способен ни на что серьезное. Теперь-то я понимаю, что, хотя мы говорили обо всем, что делали, мы никогда не говорили о будущем. Он улыбнулся с горькой иронией. - Может, он считал, что это мне скучно?
От усилий, которые она предпринимала, чтобы выстоять перед этим шквалом эмоций, начали путаться мысли. Но тут, наконец, пришло спасение. Загорелся сигнал связи. Она ударила кулаком по клавише и секунду спустя уже подтверждала получение инструкций на причаливание от связиста "Мбва Кали".
Брендон, всем телом излучая досаду, повернулся к экрану. Она услышала, что все остальные тянутся на мостик.
Но она не могла оставить его верить в ложь.
- Он верил тебе, - произнесла она. - Он всегда верил тебе.
Он поднял на нее взгляд.
"Он быстро схватывает", - подумала она, борясь с застилающей глаза багровой пеленой. Но события развиваются еще быстрее. Если он и увидит, что это значит, это будет позже, когда они уже не встретятся. Иметь дело с последствиями, если таковые будут, придется уже не ей. Силовое поле швартовой системы схватило корабль, и ей больше нечего было делать; она выключила пульт и положила на него руки.