Страница 120 из 150
Арторус тряхнул головой, пытаясь остановить поток непрошеной информации. Голова до сих пор гудела от стимуляторов, которые ему пришлось принимать, наскоро изучая материалы допроса рифтеров.
Марим сделала несколько шагов вперед, повернулась и вопросительно, уперев руки в бедра, посмотрела на остальных. До Арторуса дошло, что сами по себе размер и высота для нее ничего не значат.
И тут же забыл о ней.
Все остальные были либо нижнесторонними, либо высокожителями, и собор Нью-Гластонбери потряс в равной степени тех и других. Высокие окна - взрывы красок и замысловатых форм - превращали свет в каскады разноцветных лучей, заливавших интерьер. По обе стороны от них ряды высоких колонн уходили к далекому алтарю, над которым сияла витражная роза. До них донеслись далекие голоса, но слов гимна было не разобрать. В воздухе стоял сладкий аромат благовоний. Ванн услышал негромкий звон и увидел, как крутит головой по сторонам Жаим.
Потом внимание его привлекла новая фигура, идущая к ним по проходу. Приблизившись, она оказалась невысокой, коренастой женщиной с седыми волосами и добрым лицом, одетой в длинное черное платье с множеством пуговиц и забавным стоячим воротником.
Каким-то образом часть величия храма передалась и ей; странно, но это почти не противоречило открытости улыбки на ее лице.
Их группа сбилась потеснее. Внимание Ванна сконцентрировалось на трех фигурах: Вийе, равнодушно смотревшей на женщину в черном, Брендоне лит-Аркаде - стройном, элегантном, с таким же непроницаемым лицом. И, разумеется, на незнакомке.
- Меня зовут Элоатри, - произнесла она. - Добро пожаловать на Дезриен.
Хотя ее взгляд скользнул по Ванну, почти не задержавшись, он успел ощутить его пронизывающее, почти рентгеновское действие, правда, лишенное одобрения или неодобрения - она просто увидела его так, что он при всей своей подготовке показался себе просто-напросто слепым.
Наконец взгляд ее остановился - не на Эренархе, как этого можно было ожидать, но на костлявом рыжеволосом мальчишке, чьи голова и руки продолжали мотаться в странном тройном ритме. Она улыбнулась Иварду, и Ванн был потрясен той любовью, что волшебно преобразила ее немолодое лицо.
- Ивард ил-Кавич, - произнесла она так тихо, что Ванну пришлось включить аудиоусилители, - обрети здесь мир и все то, чего искало твое сердце, - во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. - Говоря, она протянула руку и сделала пальцами крестообразное движение, коснувшись его лба, губ и сердца.
"В силу тех же причин, по которым келли предпочитают вальс, они считают христианство с его триединым образом Божества единственно разумной из земных религий".
Ванн еще раз тряхнул головой: обостряющие память препараты услужливо подбросили ему в мозг очередную порцию информации. Он и представления не имел, что означает этот "триединый образ Божества". Впрочем, что бы это ни означало, это явно тронуло некрасивого, бледнокожего рифтерского мальчишку. Взгляд Иварда сфокусировался на Элоатри, и он неуверенно улыбнулся; движения рук и головы сделались спокойнее, хотя и не исчезли совсем. Стоявший рядом Монтроз прикусил губу и покосился на Эренарха - тот ответил ему спокойным взглядом, чуть приподняв бровь.
Не прошло и минуты, как конвульсивные движения у мальчишки возобновились, а лицо снова приобрело отсутствующее выражение. Верховного Фаниста это, похоже, не беспокоило: она погладила его по щеке и отступила в сторону, когда он дернулся вперед и, продолжая странно вихляться, поплелся к далекому алтарю.
Теперь Элоатри оказалась на шаг ближе к высокой должарианке и маленьким пушистым созданиям. Вийя бесстрастно глянула на нее сверху вниз, а двое эйя - снизу вверх; глаза их сияли как хрусталь, аккумулируя мягкий свет.
Несколько мгновений никто не шевелился, потом эйя испустили пронзительный, закладывающий уши визг. Они закрыли глаза костлявыми лапами и запрокинули головы назад под таким неестественным углом, что Ванну стало не по себе. Верховный Фанист протянула руку и по очереди прикоснулась к ним под подбородками. Головы их вернулись в нормальное положение, и она низко поклонилась им.
- Именем Телоса, во Исполнение Чаяний Человечества, и от имени Магистериума, добро пожаловать, Второй Разум... - она испустила очень похожий высокий визг, - в Тысячу Солнц. Желаю вам найти то, что вы ищете. Эйя подались вперед и с минуту, испуская щебечущие звуки, ощупывали руки женщины ниже локтей.
Ванн заметил на лице Вийи тень. Удивления? Злости? Недоверия?.. Впрочем, она промолчала.
Элоатри перевела взгляд на должарианку. Долгую минуту обе молчали.
- Это здесь, как бы ты ни отрицала его, - произнесла наконец Элоатри. Вийя холодно смотрела на нее сверху вниз. - Как "той-что-слышит", тебе не избежать этого.
Вийя резко повернулась и пошла к выходу из собора. Ванн кивнул Роже, и та скользнула было в дверь следом за должарианкой, но Элоатри мотнула головой и отозвала ее обратно.
- Не мешайте ей. Она просто вернется на свой корабль.
Эйя оставались на месте. Элоатри повернулась к Эренарху и приветствовала его согласно требованиям протокола: тщательно выверенным поклоном, означающим признание его формального статуса, но оставляющего за ней право отказаться от этого признания по мере прояснения ситуации. Губы Брендона сложились в холодную улыбку, никак не отразившуюся в его глазах, и он ответил таким же тщательно выверенным поклоном: уникальным приветствием члена королевской семьи Нумену, но с требованием доказательств. Ванн с трудом удержался от ухмылки: на борту "Мбва Кали" не прекращались споры, каким образом Диграмматон попал с Артелиона на Дезриен.
Элоатри улыбнулась и подняла правую руку, демонстрируя белый шрам от ожога - совсем недавно зажившего, - форма которого повторяла очертания висевшего на груди Диграмматона.
- Он был раскален добела, когда я получила его от Томико, и даже теперь носить его не совсем безопасно.
Лицо Эренарха побелело, и на мгновение обыкновенная маска дулу исчезла. Из-за его спины потрясённо смотрел на Верховного Фаниста Монтроз.