Страница 10 из 12
Все это в один миг пронеслось в моей голове прежде, чем я шагнул навстречу гостье и, пожимая ее протянутую теплую сильную ладошку, отрекомендовался:
– Дмитрий, юрист. То есть, просто Дима. Прошу принять мои извинения за нежданное вторжение и причиненные неудобства. Я собирался переночевать в пансионате, но Сидор Тихонович, сославшись на какое-то важное завтрашнее мероприятие, привел меня сюда, а хозяин, ваш симпатичный дедушка, уверил, что не ждет сегодня гостей.
– Вам не за что извиняться, – улыбнулась она. – Я и сама здесь гостья, притом редкая. Знакомые собирались в Карповку, ну я к ним и напросилась в машину в последний момент. Давно уже не навещала своих, неловко даже. Как нарочно, часа три простояли в пути из-за поломки. Наконец, приезжаю: дедуля мой уже спит. Будить его я не стала, поднялась в свою комнату. Хотела уже прилечь, смотрю – в углу чужие вещи. Я так и догадалась, что дедуля пустил постояльца. А тут и вы пожаловали собственной персоной…
Несмотря на столь пространный монолог, она никак не отреагировала на мою умышленную оговорку о завтрашнем мероприятии.
– Выходит, я занял вашу комнату? Немедленно перехожу в другую.
– О, это излишние хлопоты! Не беспокойтесь по пустякам. Я найду, где разместиться.
Я понял, что пора брать инициативу в свои руки.
Мы стояли в горнице – самой большой комнате дома – возле круглого стола, накрытого зеленой плюшевой скатертью. Горящие вполнакала лампочки трехрожковой люстры создавали волнующий полумрак.
– Жанна, готов держать пари, что по натуре вы – “сова”, – высказал я предположение.
– Угадали! – кивнула она и добавила не без вызова: – Мне часто кажется, что ночь – не самое лучшее время для сна.
– Этот вопрос достоин детального обсуждения, – ответил я. – Вы ведь остались без ужина, верно? А у меня имеется походная бутылка вполне приличного московского коньяка. И соответствующая холодная закуска.
– Звучит соблазнительно! – Она посмотрела мне в глаза. – Что ж, выставляйтесь! А я тем временем добавлю что-нибудь из припасов дедушки Афанасия.
– Может, не будем грабить бедного старика?
– О! Речь идет исключительно о дарах леса и огорода. Витамины ведь не помешают, верно? – Она игриво повела плечами.
– Но клюквянку трогать не станем.
– Конечно! Ведь у нас есть более благородный напиток.
Итак, первый контакт был установлен.
Через пять минут мы сидели за прилично сервированным столом. Жанна сумела даже разыскать хорошую посуду и коньячные рюмки.
С каждым тостом атмосфера в комнате становилась все более раскованной.
Я не скупился на комплименты и застольные остроты, не забывая чередовать их с интересующими меня вопросами. Жанна не оставалась в долгу, виртуозно парируя мои намеки, легко переходя с темы на тему и тоже задавая вопросы – по форме вполне невинные, а по существу довольно проницательные. По всему чувствовалось, что она умела и любила бывать в компании, флиртовать, блистать и очаровывать. Улыбка не сходила с ее лица, она не лезла за словом в карман, вот только нужных мне ответов я так и не дождался. Будто и не было в ее жизни долгого замужества за человеком по имени Эдуард Кроваль, тесного общения с персоналом фирмы “Шевалье”. Причем она обходила опасные рифы настолько непринужденно, словно тех и вовсе не существовало.
Пить она тоже умела. Несмотря на умеренность доз, содержимое бутылки все же убывало заметно, но я не рискнул бы утверждать, что моя обольстительная собеседница хоть на йоту ослабила самоконтроль. Мне все сильнее начинало казаться, что нынешний визит Жанны в Карповку отнюдь не случаен, а преследует некую давно рассчитанную цель.
Проще всего было бы выйти сейчас под каким-нибудь предлогом во двор и связаться по сотовому с Шестоперовой. Но вот парадокс! Убаюканный легкостью заказа, я не потрудился взять у заказчицы номер ее домашнего телефона. Как-то не предполагал, что тот может понадобиться.
Наконец я решил переменить тактику.
– Жанночка, позвольте один нескромный вопрос?
– Ну-ну? – раскрасневшаяся, она подалась чуть ближе.
– Вы такая обаятельная… такая необыкновенная… можно сказать, роскошная женщина…
– Продолжайте, – промурлыкала она.
– Извините, но один местный житель шепнул мне, что ваш семейный союз недавно распался. Для меня это непостижимая загадка. Я знаю точно, что такие волнующие женщины – большая редкость, и ими очень дорожат.
Впервые за все время нашего общения по ее улыбчивому лицу пробежало хмурое облачко, в уголках губ пролегла жесткая складка.
– Не будем об этом, ладно?
– О, извините великодушно! И как только у меня повернулся язык?! Чуял ведь, что могу вас огорчить!
– Ну-ну, не надо так трагически! Я очень хорошо вас понимаю. Но больше об этом ни звука.
Что ж, первая атака закончилась неудачей, но я вовсе не собирался отказываться от новых попыток раскрутить мою визави. Ладно, подождем более благоприятного момента.
Она снова была улыбчива и безмятежна.
После очередной рюмочки глянула на свои золотые часики:
– Три! Благословенная Карповка заснула, наконец, праведным сном. Что, если нам пойти искупаться, а? При луне?
– Превосходная идея!
– Возьмите вон то покрывало и полотенце, – попросила она.
– Я подожду во дворе, пока вы переоденетесь, – сказал я, поднимаясь.
– Я вовсе не собираюсь переодеваться, – она пожала плечами и тоже поднялась. – Пойдемте!
Мы вышли на крыльцо.
Пик ночи уже миновал, в природе чувствовалось приближение рассвета. Медовый воздух был неподвижен, и если бы не перелаивание собак, то тишина казалась бы абсолютной.
– Осторожно, здесь крутые ступеньки, – предупредил я. – Обопритесь на мою руку.
– Надеюсь, это рука надежного мужчины? – Она прижалась ко мне всем телом.
Сходя вниз, я постоянно ощущал эту ее легкую, горячую тяжесть. Последние крохи мыслей о раскрутке начисто вылетели из моей головы. Рядом со мной находилась прекрасная, чувственная женщина, а все остальное сейчас не имело значения.
Едва мы ступили на землю, как я жадно привлек ее к себе и поцеловал в послушные умелые губы. Рука сама скользнула ей под блузку, не встретив там никаких предметов туалета. Ее рука тоже не осталась безучастной.
Но секунда – и Жанна очутилась в метре от меня.
– Нет-нет! – рассмеялась она дразнящим смехом. – Сначала – купание…
– Как скажете, ваше величество!
Не встретив ни единого прохожего, мы вышли на берег Свияти. Воздух начинал светлеть, но еще нельзя было разобрать очертаний не только противоположного берега, но и ближней группы деревьев.
– Дима, постели, пожалуйста, покрывало.
Когда, выполнив ее просьбу, я выпрямился, она уже стояла без одежды.
– Правда, у меня красивый загар? Я езжу загорать на нудистский пляж за Сестрорецком.
Терпеть не могу светлых полосок на теле!
– Чтобы оценить твой загар по достоинству, я должен подойти поближе…
Я попытался поймать ее за руку, но она, увернувшись, отбежала в сторону и принялась поддразнивать меня оттуда. Я бросился к ней, она снова увернулась, заливаясь веселым смехом. Затем, проделав несколько па профессиональной стриптизерши, разбежалась и, оттолкнувшись от насыпного трамплина, в красивом прыжке ушла под воду.
Вынырнув метрах в пятнадцати-двадцати от берега (на таком расстоянии видимость уже была сносной), она помахала мне рукой:
– Димочка, присоединяйся! Прыгай смело, здесь глубоко и чисто! А вода – просто прелесть!
– Прелесть – это ты…
Через полминуты я был рядом с ней.
Мы устроили какую-то сумасшедшую кутерьму, затем я бросился в погоню за ней, но догнать так и не сумел, хотя мы доплыли почти до середины реки. До берега она тоже добралась первой. Здесь, на мелководье, она сама набросилась на меня с неистовым пылом изощренной в ласках любовницы.
Когда я немного пришел в себя, то обнаружил, что мы лежим на покрывале рядом друг с другом. Естественно, безо всякой одежды. Над головой, в самой вышине, образовалась узкая полоска яркой голубизны. Но окружающий воздух был все еще насыщен плотной фиолетовой взвесью.