Страница 13 из 14
Новые труды укрепили темы текстов, посвященных колеснице, и добавили новые толкования. Ранние мистики полагали, что их души буквально возносятся на другие планеты. По мнению каббалистов, вознесение происходит внутри себя. В текстах «Колесницы» и «Чертогов» божественная энергия выражалась в виде огня. Каббалистические тексты предпочитали воду: энергия Бога, словно фонтан, протекает через сефиры. Каббалисты не только увидели божественное, но активно участвовали в жизни божественного. В XII веке одновременно возникло несколько мистических школ, каждая из которых внесла что-то уникальное.
Неизвестный автор из Прованса написал «Сефер ха-Бахир» («Книгу яркого света») чуть позднее 1150 года (см. текстовую вставку). Немногим позднее Исаак Слепой (прим. 1160–1235 гг.) стал первым однозначно определяемым историками каббалистом. Он всю свою жизнь посвятил изучению каббалы и вел каббалистическую школу Прованса. Исаак Слепой написал комментарий к «Сефер Йецира» и разработал новые мистические учения. Он говорил, что Бог существует за пределами сефирот и недоступен человеческому пониманию: интеллект может выразить его лишь через отрицание, сказав: «Бог не ограничен» или «Бог не…». Тонкие, но очень смелые измышления Исаака Слепого по сей день остаются центральными для каббалы.
Различные нововведения пришли из германской школы «благочестивых», или хасидизма[83]. Они придавали особое значение любви Бога и строгому аскетизму. Хасидизм сочетал мистицизм колесницы с магической системой на основе ивритского алфавита. С помощью гематрии (вычисления числового значения слов) они искали в Библии скрытую волю Бога. Кроме того, германский хасидизм занимался исследованием истории и преданий о демонах и призраках.
Элеазар из Вормса (прим. 1176–1238 гг.) был одаренным и продуктивным писателем из ведущей хасидской семьи. В его книгах германский хасидизм достиг своей кульминации. Его интересовали этика, мистицизм колесницы, «Сефер Йецира» и числовой символизм. Идеи Элеазара, особенно его мистический способ сочетания букв, вдохновили Авраама Абулафию (см. текстовую вкладку), который жил поколением позднее.
Авраам Абулафия (1240 – прим. 1292 г.) был абсолютно нетипичным испанским каббалистом. Он не был раввином и изучению Талмуда предпочитал философию. Он отрицал сефироты, считая их идолопоклонством. Тем не менее современные ученые считают Абулафию важной фигурой в истории каббалы.
Странствующий мудрец Абулафия путешествовал по всему Средиземноморскому региону. Он беседовал с мистиками других вероисповеданий. Уникальная система мистических практик Абулафии обладает любопытными сходствами с суфизмом и даже с йогой.
Абулафия порицал спекулятивный мистицизм. Он был заинтересован лишь в том, чтобы испытать единение с Богом, то есть ощутить экстаз и получить пророчество. (Поэтому некоторые ученые называли его учения «пророческой школой», или «экстатической школой».). Абулафия полагал, что имена Бога – это секретные ключи к успеху. Его мистическая система включала дыхание, пение, особые позиции рук и головы и провозглашение божественных имен.
Утверждая, что медитация на земных вещах не приведет к достижению божественного плана, Абулафия медитировал на алфавит. Буквы и слова появились до акта творения и существовали до того, как Бог сказал: «Да будет свет». Слова направляли к земному своему значению, но буквы идеально подходили для медитации. Абулафия медитировал на буквы – по одной и в сочетании друг с другом (цэруф). Еще он размышлял об их числовых значениях. Работа Абулафии с буквами оказала значительное влияние на практическую каббалу.
Полагая, будто все языки происходят от иврита, Абулафия считал, что для медитации подходит любой алфавит. Он применял свой метод к греческому и латинскому алфавитам, задумываясь над словами из разных языков. Своеобразному идиосинкратическому мистицизму он обучал как иудеев, так и христиан.
Мистицизм Абулафии предполагал уединение для поиска внутреннего и исключительно личного постижения Бога. Он рекомендовал изоляцию, считая, что для достижения религиозного совершенства необходимо отдалиться от других и уйти в себя. Абулафия заявлял, что человеческие учителя полезны только до тех пор, пока не появится духовный учитель. Возможно, наставления Абулафии повлияли на магическую систему Абрамелина (см.: «Книга шестая: Магия Абрамелина»).
В возрасте сорока лет Абулафия испытал единение с Богом. Он подчеркивал божественный экстаз этого единения и описывал его в эротических образах. Представления Абулафии о божественном союзе как об оргазмическом блаженстве вдохновили теоретические выводы хасидов о молитве.
Испытав божественное единение, Абулафия стал писать пророческие книги. Подобно многим каббалистам, он поверил, что он – мессия. Абулафии хватило мудрости воспринять свою миссию искупления как преимущественно внутреннюю и личную. И все же он попытался обратить папу римского.
До нашего времени дошли некоторые из пространных трудов Абулафии. Его идеи повлияли на формирование иудейской каббалистической практики. Универсализм Абулафии заинтересовал гуманистов эпохи Возрождения и оказал глубокое влияние на герметическую каббалу. Ученый Моше Идель написал много трудов об Абулафии.
Пророческая школа Абулафии была одной из нескольких мистических школ в средневековой Испании. Некоторые совмещали неоплатонизм с каббалой и создавали систематические метафизические учения. Другие исследовали гностицизм, размышляя о природе зла.
Иосиф Гикатилла (1248 – прим. 1305 г.), один из учеников Абулафии, сжато выразил каббалистическую мысль в упорядоченных трактатах. В своем произведении «Врата света» он привел объяснение сефирот и теоретической каббалы. В его труде «Ореховый сад» дается объяснение букв и практической каббалы. В последующие века его идеи повлияли на герметическую каббалу.
Исаак Коэн из Кастилии (конец XIII в.) мифологизировал зло, добавив «полномасштабный гностический дуализм».[84] В «Трактате о левой эманации» он предположил существование демонической параллельной вселенной под названием Другая сторона. (Позднее каббалисты назвали ее «Ситра ахра и Клиппот».) Там правят Самаэль, Асмодеус и Лилит. Подобно тому, как человеческая добродетель наделяет силой сефироты, так грех наделяет силой Другую сторону. Коэн полагал, что однажды добро и зло встретятся в битве. Мессия победит всех демонов и освободит еврейский народ. Идеи Коэна произвели глубокое впечатление на Моше де Лиона.
Зоарский период (с XIII века по настоящее время)
«Сефер ха-Зоар» («Книга сияния») ознаменовала целую эпоху в истории каббалы. Она возникала по частям в последнюю четверть XIII века. Автор этого масштабного каббалистического труда Моше де Лион (прим. 1240–1305 гг.).[85] Он сочетал в нем темы из мистицизма «Чертогов», германского хасидизма и каббалистических школ Прованса и Испании.
«Зоар» – это не справочник, а коллекция историй – с персонажами и сюжетом. В книге повествуется о нескольких раввинах, которые переживали все более удивительные чудеса и делились библейскими озарениями. Здесь есть даже романтическая история о вечной любви между Тиферет и Малкут.[86]
Их сексуальному союзу угрожает демон Самаэль, поэтому каббалисты должны теургически помочь свершению священного брачного союза. «Через действие, совершенное внизу, совершается действие наверху».[87] Крайне символичный язык книги привел к появлению нового словаря мистической терминологии.
83
Окончание множественного числа в существительных мужского рода в иврите «-им». Соответственно, один хасид (), но много хасидим ().
84
Dan и Kiener. The Early Kabbalah, 37.
85
Точнее говоря, Моше де Леон написал бо́льшую часть книги «Зоар». Некоторые разделы (вроде правоверном пастухе») похожи на труды последователей, копирующих стиль своего мастера.
86
Шестая и десятая сефиры на Древе жизни книге «Зоар» это разные персоны: Благословенный святой и Шехина книге «Зоар» история их любви рассказана живо и даже эротично.
87
Zohar 3:31b, как процитировано в Matt. Zohar, 24.