Белоснежка и медведь-убийца

Феофан Феофанович уже поднялся по ступеням.

– До революции это был городок купцов-мукомолов, потом большевики их перевешали и устроили колхозы, потом тут выросла макаронная фабрика «Заря». – Он взялся за рукоятку двери. – Макароны «Из Лещёва» неужто не ели?

– Да как-то не пришлось.

– Многое упустили, Юленька. – И Позолотов потянул дверь на себя. – Закрыта.

Мимо Юли прошел Кирилл.

– Неужто вы думали, Феофан Феофанович, что после истории с медведем они будут держать двери открытыми? – Он двинулся по ступеням вверх. – Там звонок должен быть.

Маленький ростом архивариус встал на цыпочки и нажал на кнопку звонка.

– Пугливые лещёвцы! – мелко рассмеялся он.

Скоро за внешней дверью открылась дверь внутренняя. Послышались шаги.

– Кто? – спросили оттуда.

– Гости дорогие, – откликнулся Позолотов. – У нас бронь!

Щелкнули задвижка и два замка. Дверь открылась. Ночной администратор посмотрела на трех гостей с сумками как на больших чудаков. Прежде, как видно, никто по ночам не врывался в Лещёв, да еще с таким заговорщицким видом.

– Белозерский, Позолотов и Пчелкина, – сообщил Кирилл. – Мы бронировали места.

– Вы уже вторая компания за эту ночь, – заметила администратор. – Проходите.

– Заперлась! Она уж точно не гостей опасается. – Феофан Феофанович подмигнул спутникам. – Не людей, в смысле.

Следопыт кивнул.

– А ресторан у вас работает? – поинтересовалась Юля. – Есть хочется.

– Ресторан уже закрыт. Могу предложить пряники и печенье, – проговорила та.

– Вы – филиал буфета? – спросила гостья.

– Точно, – кивнула администратор.

– Не капризничайте, Юленька, у нас все есть с собой, – напомнил Позолотов. – Даже хлеб. На ужин хватит. А завтра, глядишь, и ресторан откроют.

Они достали паспорта, быстро оформились и, получив ключи, двинулись на второй этаж. Номера «24» и «23» оказались друг против друга.

– Однокомнатный этот, – кивнул Феофан Феофанович на дверь с номером «24». – Наш, двухкомнатный, – он понизил голос, – должен быть тем самым, откуда видели медведя. А ваш, Юленька, этот, с окном во двор, я так думаю. Тихий и милый. Кельица.

Юля отперла дверь и вошла. Кирилл и Позолотов входили в свой номер за ее спиной. Но очень скоро она вышла в коридор.

– Кельица ваша, Феофан Феофанович, – сказала она своим компаньонам, которые в ту же самую минуту выходили из своего номера с вещами. – Этот – двухкомнатный.

– Да, Юленька, мы ошиблись, – вздохнул архивариус. – Неразумные лещёвцы все напутали. Этот однокомнатный, – кивнул он через плечо. – Это из вашего номера наблюдали за медведем. Какая жалость! А я так хотел ночью помедитировать у окна. Пу́стите меня к себе, Юленька, ночью?

– Нет, – сказала как отрезала она.

– Ну и ладно, переживу, – пожал плечами Позолотов.

Следопыт подмигнул ей:

– Ничего не имеешь против такой замены? Однокомнатный номер-то – «страшный».

– А куда деваться? – пожала плечами Юля. – Буду бояться.

Мужчины прошли в свой двухместный номер, девушка вошла в свой.

– Юля, – окликнула ее Кирилл.

– Ау? – обернулась она.

– Я сейчас быстро накрою на стол, вскипячу чай, и будем ужинать. Полчаса. Пока располагайся. Я постучусь.

– Спасибо. А я родителям позвоню, скажу, что благополучно добралась, – и закрыла дверь в номер.

Конечно же, бросив сумку, она первым делом подошла к балкону и открыла застекленную дверь. Постояв, вышла на свежий воздух. Теперь Юля точно поняла, что оказалась в сказке или даже зазеркалье. Еще вчера вся эта история казалась ей почти выдумкой. Фантастической историей. Авторским кино. И вот – она тут. В этой гостинце. В том самом номере, из которого два командированных, глотавшие пиво, увидели страшного зверя на одной ноге. Юля даже поежилась. И ведь все это было на самом деле – она видела запись! Ночная улица городка Лещёва умиротворяла провинциальной тишиной. Кто мог предположить, что в означенную ночь он станет свидетелем подобного чуда? Три дня назад на улице появился страшный медведь на костыле, да еще говоривший по человечьи. Он проковылял метров сто, требуя вернуть ему ногу, а потом исчез. И что самое страшное, в ту же ночь он задрал подвыпившего прохожего. И более никак не подавал о себе знака…

И нужно ей такое приключение, подумала Юля, взяла телефон и набрала номер. Отец ложился поздно, она это знала. Полуночник! Она вся в него. «Алло? – спросили далеко отсюда. – Это ты, детка моя?» – «Ага, – ответила она. – Я поселилась, папуля, номер отличный, завтра к четырем врачам, или даже к пяти, и на три процедуры». – «Тогда ложись спать», – посоветовал отец. «Поцелуй мамочку за меня». – «Обязательно». Еще несколько нежных слов, чмоки-чмоки и прощание.

Стало быть, нужно, думала Юля, если она здесь. Трехэтажный дом напротив, барачного типа, кто в нем живет? Интересно, кто-нибудь из этих людей мог видеть зверя? Юля прицельным взглядом прошла по окнам и вдруг на втором этаже, как раз напротив своего номера, в одном из окон заметила движение. Там колыхнулись шторы. На нее несомненно кто-то смотрел. Что ж, гостиница, люди приезжают отовсюду, часто не задергивают шторы, потому что тут все временно, ни до кого нет дела. Другая планета. На всех плевать. И, сами того не желая, гости становятся предметом внимания для доморощенных вуайеристов.

Стоит задернуть шторы, решила она.

Вспомнив о времени, Юля быстро пошла в душ, а едва вышла и упала на гостиничную кровать, как в номер постучали. На пороге был Кирилл Белозерский.

– Ужин подан, мадам.

– Да какая ж я мадам, сударь? – с улыбкой вздохнула Юля. – Я самая что ни на есть мадемуазель. Забыли?

– Прости, – махнул он рукой он. – Пошли. У Феофана Феофановича уже есть идеи.

– Трепещите, жители городка Лещёва, – усмехнулась Юля, и они пошли в соседний номер.

За ужином, сытным и вкусным, с рыбными консервами и вареной картошкой, копченой колбасой и сыром и чаем с овсяным печеньем, а также вином и коньяком архивариус и поделился своими мыслями.

– Будем ловить на живца! – отпивая из пластмассового стаканчика домашнее вино, бойко сообщил он двум коллегам.

– Как это? – изумилась Юля, которая и сама быстро раскраснелась от стаканчика крепкого домашнего вина. – Расскажите!

– Мы добудем медвежью ногу, вы, Юленька, положите ее в сумку и будете ходить по улице туда-сюда, приговаривая: «Кому медвежью ногу? Отдаю недорого! Одноногим медведям скидка!» – Юля быстро уже поняла, что Позолотов издевается, и только кивала, мол: ну-ну, валяйте. – И так, пока наш зверь не появится. А мы с Кирюшей сзади красться будем. С ружьями! – на последних словах Позолотов уже весело смеялся. Лицо его вспыхнуло, зарделось. Под толстыми линзами плясали круглые сумасшедшие глаза.

Кирилл не сдержался – и тоже захихикал.

– Как вам такой план, Юленька? – икая, не унимался Позолотов. – Я уже и маршрут нарисовал.

– Щас, разбежалась. – Юле шутка не понравилась, она даже легонького саданула Белозерского кулачком по коленке. – Это смешно, да? А вдруг медведь появится и съест меня? Вы и тогда ржать будете?

– Прости, Юленька, – виновато вздохнул Следопыт.

Но ловля на живца с Юлей в главной роли никак не выходила у него из головы, и это мешало ему стать серьезным.

– Шучу, это будет делать Кирилл, – указал на ученика пальцем Феофан Феофанович. – Он ловкий, как Мцыри!

– Я?!

– Ну не я же! – Позолотов развел руками и потянулся к куску колбасы. – Я – мозг операции! А вдруг медведь мне голову оторвет? Кто тогда вас направлять будет? Ладно, – бросив колбасу в рот, махнул он рукой, – пошутить уже нельзя. Какие вы нежные. Но медвежья нога нам все равно понадобится. Мы незаметно подвесим ее, ну, не знаю, к фонарю или к балкону. И будем ждать. Ваш балкон, Юленька, выходит на эту злосчастную улицу. Вот к вашему балкону и подвесим.

– Класс, – сама развеселившись, отреагировала девушка.

– Я думаю, что мы завтра разузнаем у Игната Борщова, что к чему, – трезво решил Следопыт. – Из этого будем уже исходить.