Страница 3 из 32
Что и где лечила Наташа в 2009 году, выяснить не удалось. А вот по 2010 году материалы сохранились. В первой половине 2010 года состояние Наташиного здоровья продолжало регрессировать. Букет проблем только увеличивался: вдруг возникли сильные зубные боли, случайные отравления. Во время бессонных ночей возобновились приступы агрессии.
Летом 2010 года знакомый психиатр Б.Д. Цыганков рассказал мне о знаменитом в Москве Сомнологическом центре при кафедре нервных болезней факультета послевузовского профессионального образования Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова (тогда он так назывался). Само название учреждения завораживало. У меня появилось страстное желание пробиться в центр, поэтому я занялся лихорадочным поиском путей достижения этой цели. Узнал, что возглавляет центр всемирный авторитет Яков Иосифович Левин, добыл номер его служебного телефона, но сам звонить не решился, боялся, что такой светило и разговаривать со мной не станет.
Вышел на Я.И. Левина через Б.Д. Цыганкова, который отрекомендовал меня как солидного человека и видного ученого. Только после такого представления я осмелился позвонить профессору. Выслушав меня, он назначил время приема. Накануне приема я совершил рекогносцировочную поездку. Выяснил, что Центр находится на территории клинической больницы № 33 им. A. A. Остроумова (ул. Стромынка, д. 7). Уточнил, как туда проехать, как попасть на территорию больницы и т. д.
И вот в условленное время везу Наташеньку на нашей машине в Центр. Дрожу от волнения и ожидания чудесного излечения. Прибыли, находим нужный корпус, поднимаемся по обшарпанной лестнице, упираемся в столь же обшарпанную дверь. Она заперта. Стучу в дверь. Никакой реакции. Звоню по мобильному на служебный телефон Центра. Помощник профессора обещает открыть дверь. Открывает. Попадаем в темный узкий коридор с затхлым воздухом, входим в кабинет, весьма убогий, с допотопной мебелью, явно нуждающийся в ремонте.
Я.И. Левин встречает нас довольно холодно, сухо задает вопросы. Мы с Наташей, перебивая друг друга, жалуемся на ее бессонницу. Я подчеркиваю, что иногда жена не спит всю ночь. Профессор раздраженно разъясняет, что это только кажется, что жена не спит, на самом деле спит. Не слушая наших робких возражений, командует: «Завтра приезжайте ко мне, проведете здесь день и ночь, следить за вами будет мой помощник». Представляет помощника, молодого парня. Спрашиваем: «Что захватить с собой?» Профессор: «Ничего кроме зубной щетки и зубной пасты, тапочек».
Мы расплачиваемся и обескураженные уходим. Думали, что попадем в сияющий храм медицины, что услышим какие-то спасительно-обнадеживающие слова, что нам предложат сногсшибательные современные методики лечения. Удивило и то, что в Центре кроме нас не было ни одного посетителя. А я так боялся, что здесь уйма клиентов и нас даже на очередь не поставят.
Уже по дороге домой Натуля твердо сказала: «В Центр не поеду! Без моих лекарств точно не засну. Помучаюсь в спартанских условиях и все…» Больше в этот «всемирно-известный» центр мы не обращались.
В сентябре (2-14) 2010 года по рекомендации наших друзей – Л.М. Млечина и О.И. Дерюгиной Натуля находилась на обследовании в Российском научном центре хирургии им. академика Б.В. Петровского РАМН (Москва, Абрикосовый пер, д. 2). Обследовали мою жену опытные врачи под руководством ведущего кардиолога, профессора В.А. Иванова. Вот данные из выписного эпикриза:
«Диагноз основной: артериальная гипертензия 2-й стадии 2-й степени, риск 3. Атеросклероз аорты, сосудов дуги аорты. ХСН 1-й ст. (по NYHA).
Сопутствующие заболевания: умеренно выраженная вертебро-базилярная недостаточность на фоне дисциркуляторной энцефалопатии.
Результат госпитализации: улучшение.
Анамнез заболевания: в течение длительного времени наблюдается нарушение сна. По этому поводу постоянно принимает различные снотворные препараты (нейролептики, транквилизаторы). В настоящее время – имован, сероквель, феназепам. Отмечается повышение артериального давления с максимальными цифрами 150/100 мм рт. ст. Регулярно принимает конкор».
Нашел свою запись об анализе крови у Натули, сравнение результатов от 16 февраля и 12 марта 2010 года. Было 11 ненормативных показателей, стало 14. Восемь показателей за месяц ухудшились, из них 4 были в норме, 3 поднялись выше нормы, 1 опустился ниже нормы. Лишь 4 показателя улучшились (но до нормы не дотянули). Знакомому врачу Натуля жаловалась на туман в голове, низкую работоспособность, боли в пояснице, ухудшение зрения.
Мы продолжали лихорадочный поиск все новых специалистов и методов лечения. У Натули появился своего рода личный терапевт, ее тезка Наталья Евгеньевна. Обзавелись новой массажисткой, стали посещать очередного гомеопата, потом еще одного. Занимались добычей лекарств. Из аптек исчез реладорм, без которого Натуля по-прежнему не мыслила своей жизни. Я искал и в конце концов находил это мерзкое зелье, еще больше подрывавшее здоровье жены.
При этом в второй половине 2010 года наметилось улучшение сна и, как следствие, душевного состояния и внешнего вида Натули. Со всех сторон возобновились комплименты по поводу ее красоты, обаяния, шарма. Но одновременно подкрадывалась очередная напасть.
Боли в суставах нарастали, приглушать их не помогали ни мази, ни уколы, ни таблетки. Исследования в ЦКБ показали наличие признаков умеренного артроза дугоотростчатых суставов, дегенеративно-дистрофических изменений крестцового отдела позвоночника, а также протрузию межпозвонковых дисков, фораменальную грыжу диска.
В телефонной беседе со своей любимой классной руководительницей Майей Моисеевной, давным-давно переселившейся в США, Наташа пожаловалась на проблемы с опорно-двигательным аппаратом. Майя Моисеевна тут же предложила обратиться в Международный медицинский центр лечения особо тяжких патологий опорно-двигательного аппарата (000 ММЦ ОДА). В этом частном израильском заведении трудилась племянница любимой учительницы.
Центр располагался по соседству (через дорогу) с нашей бывшей квартирой на Университетском проспекте (наш дом имел номер 5, а Центр – 6). Такое соседство мы восприняли как что-то символичное, сулившее возвращение в те времена, когда Натуля была здоровой и полной энергии молодой дамой.
22 марта 2011 года Наташа подписала договор с Центром и вернулась домой в приподнятом настроении. Окрыленная надеждами, вселила оптимизм и в меня. Хотя предварительный диагноз врачей Центра был не из приятных: спондилоартропатия, грыжи межпозвоночных дисков в шейном и поясничном отделах позвоночника, левосторонний коксартроз 2-й ст., двусторонний гонартроз 1-2-й ст.
28 марта состоялось повторное обследование и поставили диагноз: спондилоартропатия, двухсторонний деформирующий коксартрозо-артрит 2-3-й ст., двухсторонний деформирующий артрозо-артрит коленных и пателло-феморальных суставов 2-й ст.
Рекомендации: комплексное ФЗТ, лечение из 60 сеансов по программе № 050302, по 3 сеанса в неделю. Тейпирование коленных и пателло-феморальных суставов.
И началось длительное и интенсивное лечение, но о нем расскажу уже в последующих томах. А в 2010 году возникли еще и проблемы со зрением. Встал вопрос об операции.
Помимо упомянутых направлений лечения прибегали мы к нетрадиционным, а также народным методам.
Как-то друзья вывели нас на филиппинских хилеров. Одни называют их шарлатанами, другие, напротив, магами. Хилеры проводят хирургические операции без применения лекарств и специальных медицинских инструментов. Все делается исключительно руками, и после операции на теле больного не остается никаких швов! Лечат хилеры все, якобы даже онкологические заболевания!
Друзья заверили, что рекомендованные ими хилеры считаются одними из лучших на свете. Прибыли в Москву с кратким визитом и надо, мол, шансом воспользоваться. Наташа поехала к хилерам одна. Приняли ее в темной неблагоустроенной квартире. Поколдовали немного вокруг моей жены, помахали руками и содрали тройную плату (по сравнению с прогнозированной друзьями). Наташа вернулась расстроенная, назвала филиппинцев жуликами и больше никогда не имела дела с представителями этой «медицинской школы». Хотя друзья уговаривали ехать на Филиппины к другим, «еще более высококлассным» врачевателям.