Страница 12 из 32
Я понимаю, что такая оценка мне – это чудовищная несправедливость. Сама я понимаю, что всю жизнь вкалывала за 10 мужиков и заработала, по нашим меркам, очень неплохо, тем более для женщины. Но главного не сделала: этого не видит, не видел, не понимает мой муж. Фантастически виртуозная способность переложить все негативное с больной головы на здоровую. Вся моя деятельность – это ничто?
Женя говорит, что его я никогда не любила… Он же меня любит и любил. Вот только его любовь ко мне какая-то виртуальная. Он думает, что меня любит, а в реальности я имею то, что имею. Трагедия на данном этапе, не утратив своей трагичности, уже превратилась в фарс. Скандал днем опять вызвал у меня повышение давления, внутреннюю нервную дрожь, тремор в руках. Господи, только бы не «свалиться» еще больше.
Пытаюсь понять мотивы своего поведения. Ревность?! Нет! Просто прорвавшийся накопленный десятилетиями бунт, несогласие со сложившейся ситуацией. Прорыв «дамбы» смирения произошел в связи с последней «каплей» – очередным нежеланием моего присутствия на юбилее в ДА.
Сейчас больше ни о чем не хочу думать, слишком велика нагрузка.
Легла спать в 11 вечера, пытаюсь сократить дозу реладорма до 1,5 таблетки. Проснулась в полпервого ночи. Снова на кухню, так как сна «ни в одном глазу».
До трех ночи пила валерьянку (не помогло), полтаблетки реладорма (не помогло). В итоге приняла еще 1,5 таблетки реладорма + валокордин. Вот это лечение – уже 3 таблетки реладорма!
30 октября 2006 года, понедельник, Красновидово
Проснулась в 10:30. Самочувствие ужасное, видимо, такое бывает после тяжелого похмелья. Опять повысилось давление – 130/85, пульс – 90. Ничего себе поспала и отдохнула! С продуктами в доме плохо, нет даже сгущенного молока, кофе выпить не могу. Телефон стационарный не включаю, нет ни сил, ни желания с кем-либо разговаривать. На душе – черный осадок от вчерашнего разговора.
Горько ощущать себя бездельницей всю жизнь. Вот так тебе и надо. Все нужно иметь свое, в том числе работу, а не выкладываться ради работы мужа. Вчера я получила великолепную оценку всей моей 10-летней деятельности. Теперь же, действительно, ничего не могу делать – это болезнь, боль души. Все, все, все, что накопилось.
Включила телефон. Сразу позвонила Ира, я просила поздравить Аню с днем рождения, сказала ей, что буду разводиться с Женей. Объяснила, почему теперь решение окончательное.
Голова идет кругом, жить нужно отдельно, иначе я этой пытки больше не выдержу. Но, похоже, вновь и вновь всеми этими делами придется заниматься мне – бездельнице. Женя, как уж, снова увернется от всех этих тягот, будет безмерно занят постоянным трепом на работе, банкетами, посиделками, пьянками, сплетнями. Жуткое чувство одиночества, несостоявшихся надежд, планов… Кошмар какой-то.
Нашла свое школьное сочинение о Пискаревском кладбище. Поражаюсь, как же я сумела так растерять все свои способности, как же здорово, искренне, душевно я писала. Неужели это была я? Что же теперь… от меня осталась какая-то тень. Словно меня кто-то «сжирает», невидимо, неслышимо, как-то нематериально, энергетически.
…Оглушенность и одурманенность таблетками – снотворными, антидепрессантами, – не в состоянии начать действовать. Господи! Пошли же мне сил и здоровья! Вразуми! Направь! Я совсем растерялась, мне очень плохо. Я очень несчастна!
Звонили Ира Дворникова, Люба, я долго говорила с ними. Периодически звонит (пару раз) мобильник. Звонки от Жени, я даю отбой. Женя приехал в Красновидово где-то в 9 вечера. Не разговариваем.
Перед сном стали говорить. Развод он мне не дает. Рассказал что-то о ситуации на работе: Галумов, Панов, Кулматов и т. д.
31 октября 2006 года, вторник, Красновидово
Вчера в 11 вечера начала принимать ночные препараты, начиная с ремерона (30 мл), затем лорафен 2,5 мг. И в заключение – таблетку реладорма с валерьянкой.
Уснула сразу, живу на 1-м этаже в маленькой спальне. Удивительно, но ночью проснулась, не вставала, спала до 10 утра. Впервые за длительное (порядка трех недель) время. Встала около 11 утра, позвонила Володе, пригласила его (если не занят) на массаж. Из-за малоподвижного образа жизни, лекарств и т. д. болит все тело, болят кости, мышцы… Володя приехал около 2 часов дня. Женя уехал в Павловскую Слободу менять колеса, за овощами и фруктами.
Разговариваем, позвонил Чэн Гопин, дал телефон врача китайской клиники в Москве. Договорились поехать 8 ноября к 14:00 на 1-ю встречу к иглотерапевту. В ходе обсуждения даты посещения врача Женя упомянул, что у него 15 ноября мероприятие (имеется в виду юбилей), именно у него. Ну что ж, поживем, увидим. Я (как и всю жизнь – наивна до глупости) заказала впервые в жизни специально к юбилею наряд – красивый, как мне кажется, костюм. 6 ноября он отмечать юбилей ни с кем из друзей не хочет, 15 ноября – юбилей на работе.
Я все сказала, что чувствую, что думаю, что больно, от чего страдаю, что хочу, но все, кажется, было напрасно. Посмотрим, как что будет 15 ноября. Ничего не загадываю, но после 15 ноября, Бог даст сил, буду принимать окончательные решения.
…Я подошла в своем терпении к красной черте – дальше взрыв. Я, видимо, в этом очень похожа на папу, могу бесконечно долго терпеть издевательства, но если терпение лопается, то – со взрывом, не обращая внимания на последствия. О последствиях для Жени даже думать себе запрещаю, ведь я всю жизнь так самозабвенно создавала его репутацию, его достижения и пр.
…Придется мне все делать самой. Мамы больше нет рядом, посоветоваться не с кем. Нужно все решать самой, ради, в конце концов, своих интересов, своего душевного покоя, в память о маме, папе, бабушке и дедушке, которые вложили в меня столько своих сил, любви, забот, чтобы я была счастлива, жила достойно, чисто, по совести, честно, в любви и радости.
Связей у меня теперь очень мало – Женя все подмял под себя, близких людей тоже почти не осталось. И все равно я благодарю Бога за то, что у меня есть, за то, кто я есть, за все, что было, есть и будет. И прошу помощи, вразумления. Поступить правильно, праведно, честно. А ведь это так трудно в условиях вражды. Но «на войне, как на войне». Пора к 60 годам научиться постоять за себя.
1 ноября 2006 года, среда, Красновидово
Попробую объективно оценить свой вклад в наш совместный достаток, в служебное положение Жени, его достижения. И далее – кто из нас с чем остался теперь.
Командировка в Сан-Франциско – это помощь покойного М.С. Капицы в знак поддержания контактов с Жениным папой П.И. Бажановым.
Роль этих семи лет жизни в США неоценима прежде всего для моего становления как взрослой личности, кругозора, знания мира, обретения друзей практически по всему земному шару. Работали мы оба ноздря к ноздре, много, неистово много, честно, полностью выкладываясь, отдавая свои знания и приобретая бесценный жизненный опыт.
Хотя командировка могла и не состояться, так как семейная жизнь наша складывалась, по моим стандартам, чудовищно плохо. Поведение Жени в отношении меня было таким, что после получения назначения на работу в Сан-Франциско, о которой мечтал любой мидовец, я подала на развод. Женя протестовал, а получились действительно и смех и грех: развод был назначен на 10 марта (годовщина нашей свадьбы – 16 марта), а отъезд планировался на 3 марта. Ехать я никуда не хотела, и не потому, что не мечтала увидеть Сан-Франциско, США. Просто считала, что Женя по-прежнему любит Сашу Музыкину (первую жену, изменившую ему со студентом МИМО Черным). Для Жени это была, конечно, трагедия, но я-то к ней не причастна вовсе.
По промыслу божию летом после 3-го курса родители купили мне путевку в санаторий «Мыс Видный» (Хоста), и мне пришлось уехать. Когда приехала и обосновалась на месте, все показалось очень скучным, но что делать – надо было терпеть… набираться сил около моря.
По заведенной ранее традиции позвонила одногруппнику-сочинцу Жене Бажанову и узнала, что чуть ли не треть нашей группы отдыхает в Сочи. Оля Гречко, ее сестра Света с мужем Дунаевским, позже – Валя Моисеев, Алик Швечков и еще пара их друзей.