Мария

Ничего не меняется в этом мире, так было на заре эры Рыб, так происходит и на заре эры Водолея.

Мы попытаемся проникнуть в прошлое, примерно на два тысячелетия, и узнать о судьбах двух Великих Мальчиков, родившихся в Палестине с разницей в несколько месяцев или лет. Одного – старшего, сына знатного, царственного горожанина Иосифа, прямого потомка царя Давида по ветви царя Соломона. Другого – младшего, сына плотника Иосифа, из провинциального Назарета, рожденного в хлеву, в овечьих яслях.

Важно заметить, что плотник Иосиф также принадлежал роду царя Давида, но по боковой ветви Нафана, младшего брата царя Соломона. По законам Иудеи его ветвь не считалась царственной.

Мы попытаемся осмыслить великое чудо, которое объединило судьбы двух мальчиков на их мессианском пути.

В родословии Евангелия от Луки от Адама приведено 75 поколений, вплоть до плотника Иосифа из Назарета, отца младшего Иисуса. В Евангелии от Матфея упомянуто 41 поколение, из них 14 первых, от Авраама, совпадают с родословием от Луки, вплоть до царя Давида. Далее, как уже говорилось, ветви расходятся от двух сыновей царя Давида – царя Соломона и его младшего брата Нафана. Всего Матфей перечисляет 40 поколений, вплоть до знатного горожанина Иосифа, наследника царственной ветви, отца старшего Иисуса, жившего тогда в Вифлееме.

Эти события происходили два тысячелетия назад на значительных пространствах земли, раскинувшихся между юго-восточным побережьем Средиземного моря, заснеженными вершинами Гималаев и Тибетом.

Впрочем, уместно ли говорить о них в прошедшем времени? Не правильнее было бы сказать, что тогда-то они только начинались?..

Пусть так. Эта история берет начало на легендарных землях древней Палестины незадолго до истечения известного периода летоисчисления, кем-то названного – осторожными словами – «до нашей эры». Словно были события «до», которые мало кого из нас касаются, и были события «после», к которым мы в той или иной мере причастны.

Палестина конца первого века до нашей эры объединяла три провинции: Галилею, Самарию и Иудею. С севера на юг ее разрезает гигантский природный разлом – Иорданский грабен, направляющий течение реки Иордан, пересекающей Генисаретское озеро, расположенное на двести метров ниже уровня моря. Здесь река отдыхает и вновь устремляется вниз, к водам Мертвого моря – озеру смерти, плещущему безжизненными волнами на дне Иорданского разлома.

С давних времен поэты называли Иордан символом драмы человеческой жизни, начертанным неумолимой судьбой, наполненным непознанным смыслом. Этот край – таинственный и прекрасный – хранит следы предначертания событий, что разворачивались в стране, расположенной на границе между европейской цивилизацией, омываемой водами Средиземного моря, и вечной тайной молчаливого Востока, скрытой за Аравийскими горами и Сирийской пустыней.

Контрасты природного ландшафта Палестины особенно разительны при путешествии с севера на юг. Ее верхняя часть – Галилея – подобна райскому саду, напоенному солнцем и вечным цветением. Ниже, к югу, через Самарию, богатую колодцами и источниками, природа беднеет, становится скудной и убогой на каменистой, засушливой почве Иудеи.

Движение мысли с севера на юг напоминает легенду о человеке, изгнанном из цветущего Рая и поставленном перед реалиями тяжкого труда, страданий и лишений.

Провинцией Галилея в то время правил тетрарх Ирод Великий, резиденция которого располагалась на Райской горе, впоследствии переименованной крестоносцами в гору Франков. Совсем рядом с Райской горой Ирода, на месте пожарища Содома и Гоморры, раскинулся пастуший город Вифлеем, в котором жила семья представителя древней царской династии, богатого горожанина Иосифа.

Вифлеем называли райским оазисом жизни посреди мертвой пустыни, здесь стоял дом, в котором появился на свет царь Давид. Именно поэтому с Вифлеемом были связаны различные легенды и пророчества о возрождении Давидова царства – времени благополучия и процветания иудейского народа.

Блистательный двор царя Ирода погряз в оргиях и разврате и, как ни странно, был центром истерии, связанной с ожиданиями прихода мессии. Все дело в том, что Ирод принадлежал чужеземному бедуинскому роду и никак не мог претендовать на престол в качестве наследника царя Давида.

Дряхлеющий семидесятилетний тетрарх укреплял свою власть всяческими заигрываниями с Римом – прославлением императора Августа, в честь которого возводил помпезные храмы и дворцы. Он даже осмелился в угоду Риму перестроить древний иудейский храм на горе Мориа, чем вызвал еще большую ненависть к себе со стороны религиозных кругов и простолюдинов.

Желая приобщить свою особу к царскому роду, Ирод взял в жены представительницу древнего рода Маккавеев, которая родила ему двух сыновей. Вскоре безумный правитель убедил себя, что его сын – это и есть тот самый мессия, который отнимет у него трон. Он убил обоих младенцев, а затем и их мать. Дальше – больше, он стал убивать всех младенцев, на которых ему указывали придворные чернокнижники. Точку в этой истерии поставило его собственное заявление о том, что он и есть тот самый мессия, который призван спасти иудеев.

Таков был градус истерии вблизи Вифлеема, где истинный носитель царственного рода царя Давида, богатый горожанин Иосиф, ожидал пополнения семейства. В назначенное время его юная жена, шестнадцатилетняя Мария, родила сына, которого назвали Иисус.

Мария была поздним ребенком в семье богатого горожанина. Дом ее отца стоял на том самом месте, где в Средние века будет возведена христианская базилика.

Родители Марии – Иоаким и Анна – долгие годы мечтали иметь детей, но Бог осчастливил их лишь в преклонные годы рождением единственной дочери.

Так уж случилось, что соседство с храмом способствовало сближению Иоакима со священнослужителями и вхождению в его дом древней мессианской идеи возрождения Давидова царства.

На склоне лет благочестивый Иоаким по настоянию священников удалился в пустыню, где проводил дни в постах и молитвах. Он вымаливал у Бога прощения грехов и великую милость продления своего рода.

Как-то ночью там, в пустыне, к нему явился ангел, возвестивший о предстоящем рождении необыкновенной дочери. Радостный Иоаким тотчас вернулся домой, где узнал, что и его жене – Анне – приснился пророческий сон, напоминавший его видение.

По прошествии положенного срока у пожилых людей родилась дочь, которую назвали Марией.

С трех лет Мария, будущая невеста уже немолодого Иосифа, воспитывалась в Иерусалимском храме, где восхищала своих учителей и наставников необычной зрелостью и восприимчивостью ума. Очарование ее детского облика никак не вязалось с мудростью, которая выражалась ею всегда уместно и с должным достоинством.

Удивительные способности девочки расцветали год от года на почве древней тайны духовного воспитания и храмового аскетизма. Юная послушница вобрала в себя огромный пласт духовности, выходящий за рамки человеческих мерок, и потому, когда храмовые наставники сообщили ей, что настало время замужества, для нее это известие было равносильно катастрофе: она была выше земных браков.

И все же Мария, приученная к смирению и послушанию, неукоснительно выполнявшая правила храмового устава, была вынуждена подчиниться священному решению, основанному на мессианских ожиданиях церкви, и вскоре стала женой старого Иосифа из дома Давидова.

Первое время после заключения брака Мария и Иосиф оставались жить при храме, в таинственном тумане культовых обрядов и древних духовных обычаев. Зачатье Иисуса покрывала тайна, в которую был посвящен лишь ограниченный круг служителей храма. Эта же тайна долгое время не давала покоя Иосифу и заставляла его до поры до времени пребывать в мрачных раздумьях.