Страница 2 из 4
Меня совсем не удивило то, что, когда я в возрасте двадцати четырех лет поступил в Медицинский колледж[2] Джорджии, преподаватели приняли меня великодушно. За первые две недели учебы не менее восьми профессоров пригласили меня в кабинет или к себе домой, чтобы обсудить околосмертные переживания.
Одним из них был доктор Клод Старр-Райт, профессор гематологии: он оказался в незавидном положении, когда ему пришлось реанимировать друга, у которого остановилось сердце. К изумлению Клода, когда пациента удалось вернуть к жизни, тот был крайне сердит. Начав расспрашивать друга, Клод выяснил, что во время околосмертного опыта тот побывал в местах настолько неземных и прекрасных, что не хотел возвращаться.
Другие врачи поведали мне о собственных поразительных переживаниях, связанных со смертью; в каждом из них было нечто загадочное, чего они не могли выразить словами, пока не услышали о моем исследовании и не поняли, что то, чему они стали свидетелями, и было околосмертным опытом.
За эти первые месяцы учебы в медицинском вузе я выслушал множество историй, и все они прекрасно укладывались в описание околосмертного опыта, которое приведено в моей книге. Примерно раз в неделю врач, медсестра или пациент рассказывали мне новую таинственную историю о загробной жизни. Просто потрясающе: я оказался будто бы в непрерывном потоке материала, который подкреплял данные, полученные мною ранее.
А потом случилось нечто, что все изменило.
Я стоял возле стенда с журналами в колледже и читал статью о Великолепном Джордже, известном в 50-е годы рестлере, когда ко мне подошла привлекательная женщина. «Рэймонд, я доктор Джеймисон», – представилась она, пожимая мне руку.
Ее очень уважали в колледже, настолько сильно, что я смутился, что читаю статью о рестлере в мужском журнале. Я попытался спрятать журнал, но на самом деле доктору Джеймисон не было до этого дела. Она сказала, что у нее недавно умерла мать и в тот момент случилось нечто, о чем не говорилось в моем исследовании и о чем она никогда не слышала раньше.
Вежливо и настойчиво она пригласила меня в свой кабинет, чтобы наедине рассказать мне о том, что произошло. Когда мы удобно устроились для беседы, она поведала мне историю, подобной которой я прежде не слышал.
«Вначале позвольте сказать вам, что наша семья не была религиозной. Не то чтобы мои родители были против религии, у них просто не было определенного мнения в этой сфере. В результате я никогда не задумывалась о загробной жизни, потому что в нашем доме такие вопросы не возникали.
Примерно два года назад у моей матери остановилось сердце. Это случилось неожиданно, она была дома. Я как раз ее навещала, когда это произошло, и мне пришлось ее реанимировать. Представляете себе, каково это – делать искусственное дыхание собственной матери? Это и с незнакомцем-то нелегко, а с родной матерью почти уму непостижимо.
Я занималась этим довольно долго – возможно, тридцать минут или около того, – пока не поняла, что все бесполезно и что мама умерла. Тогда я остановилась и перевела дух. Я была полностью вымотана, и, честно признаюсь, до меня еще не дошло, что я осталась сиротой».
И тут вдруг доктор Джеймисон почувствовала, что поднимается вверх, прочь из тела. Она поняла, что зависла над собственным телом и над мертвым телом матери и смотрит на все сверху вниз, как если бы она стояла на балконе. «То, что я оказалась вне тела, меня застало врасплох, – сказала она. – Пока я пыталась сориентироваться, я внезапно осознала, что мама тут же, в воздухе неподалеку от меня, в виде духа. Она была прямо рядом со мной!»
Доктор Джеймисон спокойно попрощалась со своей матерью, а та теперь улыбалась и была вполне счастлива, что представляло разительный контраст с видом ее мертвого тела внизу. А потом доктор Джеймисон заметила еще кое-что, что ее удивило. «Я взглянула в угол комнаты и поняла, что там в нашем мире образовалась брешь и из нее лился свет, как льется вода из лопнувшей трубы. Из этого света появлялись люди, которых я знала на протяжении долгих лет, умершие друзья моей мамы. Там были еще и другие люди, которых я не узнала, но думаю, это были друзья моей мамы, с которыми я не была знакома».
Доктор Джеймисон наблюдала за тем, как ее мать вплыла в этот свет. Последним, что она увидела, было то, как тепло и нежно приветствуют маму все ее друзья. «Потом эта брешь свернулась каким-то спиральным движением, как объектив фотоаппарата, и свет исчез», – сказала она.
Доктор Джеймисон не знала, сколько все это длилось. Но, когда все закончилось, она обнаружила себя в своем теле, стоящей рядом с мертвой матерью, в полном недоумении по поводу того, что только что случилось.
– Что вы об этом думаете? – спросила она.
Я мог только пожать плечами. К этому времени я выслушал множество типичных историй об околосмертном опыте, и каждую неделю продолжали поступать новые. Но в ответ на рассказ доктора Джеймисон я мало что мог сказать, потому что это была первая история подобного рода, которую мне довелось услышать.
– Я спрашиваю, что вы об этом думаете, – повторила она.
– Это эмпатия, – ответил я, используя термин, который обозначает способность разделять чувства другого человека. – Это разделенный околосмертный опыт.
– А вы много раз о таком слышали? – спросила она, очевидно взволнованная тем, что для меня это не новость.
– Нет, доктор Джеймисон, никогда, – признался я. – Боюсь, сейчас я услышал о таком впервые.
Мы еще долго сидели в кабинете доктора Джеймисон, обсуждая опыт, который у нее случился с матерью. Но и в конце разговора мы были совершенно озадачены, не зная, как трактовать то, что произошло.
Разделенный околосмертный опыт… Эта формулировка застряла у меня в памяти, однако я не слышал подобных историй вплоть до середины 80-х годов, когда медсестры и врачи стали рассказывать мне об удивительных явлениях, имевших место у постели умирающих. К тому времени у медиков изменились взгляды на события такого рода. Я начал осознавать, что примеры разделенного околосмертного опыта наблюдались с того самого момента, как зародилась медицина, просто среди врачей и медсестер не поощрялись разговоры о том, что относилось скорее к духовной, нежели научной сфере. Как сказал мне один врач старой закалки, «обсуждение чего-либо духовного рассматривалось почти как нарушение медицинской клятвы. Мы просто старались об этом забыть, мы об этом не говорили».
Но так было прежде. В 80-е годы медики стали смотреть на вещи шире и обсуждать разные явления, включая околосмертный опыт и разделение такого опыта с умирающим.
Закончив свое медицинское образование, я начал выступать с докладами о разделенном, или эмпатическом, околосмертном опыте на конференциях по всему миру. Иногда мне рассказывали свои истории люди, которые были на передовой медицины, и постепенно мне стало очевидно, что подобные явления случаются чаще, чем я мог предполагать. Также стало очевидно, что у них есть много общих черт с околосмертными переживаниями, хотя вынужден признать, что было много и таких аспектов, о которых я раньше не слышал.
Например, люди говорили о том, как комната меняла форму и ее заполнял таинственный свет – ни о том ни о другом я не слышал, когда собирал рассказы об околосмертных переживаниях. Но из всех повторяющихся компонентов разделенного околосмертного опыта самым поразительным можно назвать совместный просмотр жизни любимого человека.
Одна женщина, назовем ее Сьюзан, рассказала мне грустную, но примечательную историю о том, как ее взрослый сын скончался от рака. Я считаю ее примечательной из-за той информации, которую получила Сьюзан. Когда ее сын умер, она почувствовала, как ее вместе с ним «объяло и подняло облако», и увидела много эпизодов из его жизни. Некоторые из этих сцен были ей знакомы, например эпизоды из его детства и подросткового возраста. Другие были для нее в новинку: это были события его личной жизни в позднейшие годы. Она не стала мне подробно рассказывать об этих событиях, только упомянула, что ее «ничто в этих сценах не смутило».
2
В отличие от России, где колледж – учреждение среднего профессионального образования, в США медицинским колледжем (а также медицинской школой) называется высшее учебное заведение, в котором готовят будущих врачей.