Страница 9 из 15
– Но деньги… Где же вас столько взять на все хотелки?
Ну да, мелкокалиберные стволы как бы не в разы дороже привычных сейчас «слонобоев», когда в ствол свободно пролазит большой палец.
– А зачем им собственно именно мелкокалиберные? – задумался Василий. – Может наоборот ствол сделать еще более крупного калибра, сразу до трех сантиметров? Ведь работать будут в упор, да еще на скаку, когда с точностью стрельбы прямо скажем не ахти… Тут больше подойдет дробовик! Тогда при удаче одним выстрелом можно зацепить два, а то и три человека! Та же сотня при удаче может положить целый полк!
Эта идея Василию очень понравилась. Да, масса барабана получается еще больше, но это же не пехотинцы, а кавалеристы, так что не критично особенно если бойцов разгрузить от лишней массы, ту же пику например убрать… От таранных атак следовало отказываться. Такое копье по его мнению давно перешло в категорию анахронизма. Казаки с ними только мучаются.
– А что до мелкокалиберных стволов, то из них лучше сделать пистолеты, то бишь револьверы!
«Так, с кавалерийским огнестрелом вроде разобрались, – удовлетворенно подумал Василий Орлов. – Теперь с солдатским стволом нужно что-то придумать…»
По мнению Василия для увеличения скорострельности солдаты должны использовать бумажные патроны, без этой порнографии со скусил, сыпанул на полку, потом в ствол, забил пулю, утрамбовал шомполом… Просто вставил патрон в камору, налепил капсюль и стреляй.
– Заряжание с дула сразу отметаем. Нужно чтобы могли стрелять с колена и даже лежа., а всадники даже на коне перезаряжаться. Переломка, как у охотничьего ружья? – спросил он себя. – Просто, дешево и сердито… Но нет, нужно оставить вариант, когда с бумагой возникнут сложно и придется иметь дело с рассыпным порохом…
Василий Васильевич вспомнил разновидности казнозарядных винтовок, что появятся чрез некоторое время после наполеоновских войн. Увы, имена этих изобретателей-оружейников он не помнил (мог правда при желании выудить из памяти через самогипноз, просто не видел в этом ни малейшей нужды), но зато хорошо представлял конструкцию, где в казенной части имелся откидывающийся вверх «брусок» в который и вставлялась бумажная пуля.
– Хотя у них с обтюрацией тоже не все ладно, тем более если придётся не изготавливать с нуля, а переделывать местные стволы… это же с подгонкой каждого ружья охренеть можно! Нет… совместим обе идеи и делаем переломку, только патрон вставляется не в ствол, а в «прикладную» часть казенника. Тут и с подгонкой проблем не будет и обтюрацию приемлемую обеспечим!
При такой переделке даже ударно-спусковой механизм модернизировать почти не придется. Вместо кремния закрепить специальный ударник, что будет бить по капсюлю.
Кстати о капсюлях, а точнее о детонирующем составе. С этим никаких проблем у Орлова к его великому счастью не предвиделось. Как создать гремучую ртуть он знал прекрасно, более того знал более эффективный рецепт при этом делающий состав безопаснее. А то гремучка в чистом виде почти как нитроглицерин, вполне может детонировать от сильного ударного встряхивания. А всего-то и надо что взять тридцать пять процентов гремучки, двадцать пять процентов сурьмы и сорок процентов бертолиевой соли.
Создав чертежи, Василий Орлов сначала сделал деревянные макеты револьвера, ружья-переломки и барабанного дробовика и только убедившись, что все работает отправился в полковую кузню, чтобы сделать опытные образцы для начала из бронзы, это не железо с которым много возни со сверлением, а хороший металл для отливки, останется только немного напильником шлифануть.
Стволы разве что использовал стальные. Если для переломки подошел ствол от обычной фузеи, пришедших в негодность по разным причинам хватало с избытком, так что выбор был широк, то для остальных образцов оружия пришлось изворачиваться.
Орлов бросил клич среди казаков, что ему нужно, дескать собирает необычные образцы оружия для коллекции и необходимое принесли. Даже для дробовика нашелся подходящий крупнокалиберный ствол. Один такой матерый казачина, притащил ему странное фитильное нечто с воронкой на конце дула.
– Шпанская, – любовно сказал казак. – Как жахнет картечью, прям пушка, всех на своем пути сметает точно метла!
«Кажется это называется мушкетоном», – подумал Орлов.
– Чего тогда расстаешься, коли так нравится и эффективна?
– Деньга нужна, дочери на приданое, – вздохнул казак. – Да и срок мой службы выходит…
Василий только головой покачал, глядя на этого динозавра огнестрельного оружия наверное заставшее времена Кортеса, все еще находящееся в строю, но поскольку ствол благодаря качественной стали и хорошему уходу сохранился на удивление прекрасно, то заплатил почти не торгуясь.
Нашелся и мелкокалиберный ствол для револьвера. Кто-то затрофеил у панов детское ружье всего сантиметрового калибра. Из такого четыре револьверных ствола в итоге получилось.
«Подарю по одному отцу и деду и два мне», – подумал Василий.
Омрачало его настроение только тот факт, что все его инновации в оружейном деле стремительно утекут на запад.
Увы, Россия Василию Орлову в этом плане напоминала вечно течную суку готовую перепихнуться когда угодно, где угодно и с кем угодно. Текло везде и на всех уровнях и это неудивительно учитывая национальный состав этой аристократии не забывающих историческую родину, а то и вовсе являвшихся прямыми агентами. Но и русские были готовы на что угодно ради той же «милой Франции».
Кажется, секреты все эти дворяне не в состоянии в себе удержать как дырявое ведро воду, им даже платить не надо за разглашение секретов сами с радостью на каждом углу растреплют, а особенно в Английском клубе, ну и про масонов всяких не забываем, члены лож работали в первую очередь на Общество Каменщиков. Болтливее русских аристократов, наверное, только итальянцы и то не факт.
В преддверии наполеоновских войн это было весьма опасно в первую очередь для России. В любом случае противник сумеет быстро перевооружиться. Вопрос успеют ли это сделать наши или, как всегда, хлебалом будут до последнего щелкать?
– Но иначе никак… – вздохнул он.
Помимо оружия Василий Орлов занимался своими людьми проводя жесткое нейролингвистическое программирование на верность. Каких-то моральных терзаний полковник не испытывал, так как глубоко в их душу не лез и личности им, как это делают в тоталитарных сектах вроде Свидетелей кого-то там, не перекраивал. Просто ему требовалось, чтобы они держали язык за зубами и не смогли его предать ни при каких обстоятельствах.
Время шло и Василий начал нервничать. Потому как времени у него просто не было, а здешняя неспешная жизнь, когда на преодоление тысячи километров тратился чуть ли не месяц его выводила из себя, но увы сделать тут ничего нельзя.
А ведь он не так уж и далеко от столицы. До Петербурга курьеру скакать дней пять-шесть, столько же обратно, ну и еще сколько-то дней на решение вопроса по его вызову.
«Это если дед воспримет письмо со всей серьезностью и не станет затягивать», – думал Василий Васильевич.
Подошел к концу сентябрь. Орлов изведясь, уже собирался решить вопрос самостоятельно, обратившись с просьбой о предоставлении отпуска к генералу Краснову, благо, что находился у него на хорошем счету, но тут первого октября последовал вызов в штаб.
Из столицы наконец прибыл курьер с дозволением Василию Орлову явиться в столицу. Оставалось только гадать, чего это стоило деду ведь с марта находится в опале.
Немедля, Василий Васильевич прихватив с собой своих бойцов, одвуконь отправился в Петербург.
На дорогу ушло десять дней из-за ненастной погоды. Лили дожди и дороги сильно развезло.
«Одно плохо, письмо отцу в лучшем случае только-только добралось до адресата, а с Дона ему еще полтора месяца тащиться, если не все два по такой-то распутице…» – с сожалением думал Василий.
Впрочем, начать можно с дедом.
– Ну, здравствуй внук, – крепко обнял Федор Денисов соскочившего с коня Василия.