Тройные хлопоты

– Разумеется, – кивнул Вулф, потянувшись к блюду с гарниром. – Однако куда большее сожаление вызывает безграмотность и невежество в той области, где ты должен быть профессионалом. Надеюсь, Мортон, вы знаете, что юристов мало кто любит, и готовы с этим жить. Лично я юристов не жалую. Они верткие, как угри, и считают, что всякое дело без исключения представляет собой медаль о двух сторонах, а это, простите меня, вздор. А какие они пустомели! Как-то я попросил одного юриста составить мне простой договор о передаче прав собственности, так он растянул его аж на одиннадцать страниц! Вполне хватило бы и двух! Вас вообще учат составлять деликты?

Мортон был слишком хорошо воспитан, чтобы обижаться на хозяина дома.

– Конечно, сэр. Это входит в курс обучения. Я никогда не растягиваю соглашение без необходимости.

– Ради бога, пишите покороче. Харолд, хочешь еще гарнира?

Я чуть не пропустил вопрос Вулфа мимо ушей, потому что голова у меня в тот момент была занята совершенно другим. Я как раз думал, что сейчас было бы нелишним связаться с Дейзи Перритом. Нам есть что ему сообщить. Нисколько не сомневаюсь: он даже не подозревает о помолвке собственной дочери. Ведь она состоялась буквально пару часов назад. Если мы расскажем об этом, он, скорее всего, оценит услугу. Я решил ненадолго исчезнуть под благовидным предлогом, как только мы встанем из-за стола. Поднимусь к себе в комнату и позвоню оттуда Вулфу. Если он даст добро, свяжусь с Перритом по добавочному номеру из своей комнаты.

Моя затея в целом сработала. Однако в любой бочке меда всегда есть ложка дегтя: мне не удалось дозвониться до Перрита. Я позвонил по всем пяти номерам, что он дал, и, следуя его инструкциям, всякий раз представлялся Гудьером. Толку от этого не было никакого. Пять номеров – пять сообщений Перриту с просьбой перезвонить Гудьеру. Посчитав свой долг выполненным, я спустился в кабинет, где наши гости пили с Вулфом кофе.

Вулф и Бьюла распевали песни. Впрочем, то, что делал Вулф, пением можно было назвать только с большой натяжкой, но раньше я и такого за ним не замечал. Пела девушка на незнакомом мне языке. Видимо, исполняла одну из песен, о которых упомянула за обедом. Бьюлу научил им однокурсник из Эквадора. Вулф махал пальцем в такт и мычал. Для него подобное поведение являлось настоящим пьяным загулом.

Мне захотелось сесть и, позабыв о заботах, насладиться захватывающим зрелищем. Увы, я не мог себе этого позволить. Шел одиннадцатый час. По идее, мне уже полагалось везти наших гостей обратно домой, если я, конечно, не хотел пропустить встречу с Вайолет. Вопреки ожиданиям, подставная дочь могла прибыть раньше половины двенадцатого. Поэтому с мыслью об отдыхе пришлось распрощаться.

Выпроводить парочку не составило никакого труда. Мортон и так был готов сорваться в любой момент. Вулф повел себя как настоящий джентльмен, даже встал с кресла, чтобы пожелать доброй ночи. Ни вино, ни песни не возымели на суженого Бьюлы никакого эффекта. Я решил, что Мортону не терпится поскорее вернуться домой и сесть за учебники. Как оказалось, я заблуждался.

Когда мы вышли на улицу и я открыл дверь «родстера», Шейн вдруг положил мне руку на плечо. Не думал, что подобный человек способен на столь интимный жест ранее чем через год знакомства.

– Знаете, Стивенс, вы классный парень! – с чувством сказал он. – Какая замечательная идея – пригласить нас пообедать к своему другу. У меня есть идея не хуже. И думаю, она пришла мне в голову вовсе не потому, что я хлебнул вина. А впрочем, может, именно поэтому. Какая разница! Это чья машина?

– Мистера Вулфа. Он позволяет мне ею пользоваться.

– Но права-то водительские у вас есть?

Чертов юрист!

– Конечно, – ответил я, – они у меня с собой.

– В таком случае, коли уж мы празднуем помолвку, как вам такая идея: вы отвезете нас с Бьюлой в Мэриленд – это всего-то часа четыре по трассе, – и мы там поженимся. – Он повернулся к Бьюле, стоявшей рядом с ним. – Как тебе мое предложение?

– Предложение дурацкое, – сразу же и весьма категорично ответила она.

– Но почему? – искренне удивился он. – Почему?

– Сам подумай. Дурацкое, и все тут. Да, у меня нет отца с матерью, теток, дядьев и двоюродных братьев с сестрами. Однако я не собираюсь под покровом ночи тайком пробираться в Мэриленд. Я хочу настоящую свадьбу с флердоранжем, белым платьем, фатой и морем цветов. Кроме того, мне казалось, ты собирался готовиться к проверочной работе?

– Ну да, мне надо заниматься.

– Быть может, ты опасаешься, что потом, став членом Верховного суда, будешь скомпрометирован ночной поездкой в обществе безродной сироты? Что ж, в этом случае у меня есть идея получше. Езжай-ка домой на метро и готовься к своей проверочной работе. А мы с мистером Стивенсом отправимся куда-нибудь и поболтаем. Или потанцуем. – Она положила ладонь на мою руку. – Простите, мистер Стивенс, я чувствую себя очень виноватой. Мы так заболтались, что даже не упомянули о вашем медицинском центре. Мы можем одновременно говорить о нем и танцевать?

Поначалу я подумал, что все-таки сяду в лужу, но мне на помощь пришла любовь. Студент-юрист закидал нас петициями, ходатайствами и апелляциями. У меня создалось впечатление, что, если бы Бьюла потребовала признать в законном порядке всех девушек, оставшихся без родителей, прямыми потомками Юлия Цезаря, она добилась бы своего. Кончилось все тем, что мы втроем залезли в «родстер» и двинулись в сторону предместий.

Где-то в районе Семидесятых улиц Бьюла вновь попыталась завести речь о здравоохранении, но я быстро свернул разговор, пообещав прислать ей материалы о злосчастном медицинском центре вместе с его адресом. Если она захочет сделать пожертвование, достаточно будет послать чек. Когда мы доехали до ее дома, в машине вновь воцарилась мирная, спокойная атмосфера. Парочка вышла и пригласила меня подняться к ним и пропустить стаканчик. Я поблагодарил, отказался и, распрощавшись с влюбленными, поехал на запад, в сторону Бродвея.

Когда я вошел в кабинет, Вулф, сидя у каталожного шкафа – один из ящиков был выдвинут, – изучал записи о сроках прорастания семян. Сев за свой стол, я спросил Вулфа:

– Наш клиент не звонил Гудьеру?

– Нет.

– Он рискует пропустить массу интересного. У него почти появился зять. Какой момент он едва не прозевал! Мортон хотел, чтобы я сегодня же ночью отвез их с Бьюлой в Мэриленд, где он намеревался на ней жениться. Она заявила, что хочет свадьбу по всем правилам. Впрочем, увидев меня, она, похоже, вообще расхотела выходить замуж за Мортона. Предложила ему отправиться домой и готовиться к контрольной, а мне – занять его место. Надо поскорее найти выход из сложившейся ситуации. Не могу же я открытым текстом сказать ей, что Дейзи Перрит в роли тестя меня совершенно не устраивает.

– Да ладно тебе. Она слишком коренастая.

– На самом деле все не так уж и плохо. Все, что надо, можно поправить. – Зевнув, я посмотрел на наручные часы: четырнадцать минут двенадцатого. Для проверки я автоматически сверился с часами на стене – привычка, от которой вот уже долгие годы я безуспешно пытался избавиться. Они показывали то же время.

– Жалко, что Перрит не перезвонил, – заметил я. – Если бы мы ему кое-что сказали, быть может, нам удалось бы сохранить себе жизнь. Да, признаю, новость о помолвке Бьюлы сногсшибательной не назовешь, но она, по крайней мере, свежая.

– У нас для мистера Перрита есть кое-что получше, – ответил Вулф.

Разобрав в голосе Вулфа самодовольные нотки, я внимательно на него посмотрел:

– Неужели? У нас?

– Да, у нас.

– Пока я отсутствовал, произошло нечто важное?

– Оно произошло, когда ты был здесь. Прямо на твоих глазах. А ты, похоже, опять все пропустил.

Я на дух не переносил, когда Ниро Вулф начинал вести себя подобным образом. В таких случаях я никогда его ни о чем не расспрашивал. Во-первых, не хотел тешить его тщеславие. А во-вторых, знал, что он все равно ничего мне не расскажет. Я счел разговор законченным, повернулся к своему столу, поставил на него пишущую машинку и принялся барабанить по клавишам. Мне нужно было напечатать несколько писем. Когда я трудился над пятым из них, в дверь позвонили.