Брачный приз (ЛП)

– Должно быть, его подлость находилась вне всякого понимания, – проговорил Деймон, поворачивая ее так, чтобы она снова оказалась к нему лицом. – Эта семья никогда не поступит так же низко. Я люблю тебя, Софи. Пожалуйста, выходи за меня замуж.

– Я буду вынуждена привезти маму сюда, – предупредила его девушка. – Матушка слишком больна, чтобы жить сама по себе. Люди захотят узнать, кто она и откуда. Им не понравится, когда они узнают, что ее мать выросла в Сент-Джайлсе и работала обычной проституткой перед тем, как дедушка взял ее под свое покровительство.

– Ей окажут сердечный прием. – Деймон приложил палец к ее губам, чтобы остановить еще один протест. – Меня не волнует ее происхождение. Она произвела на свет самую замечательную женщину в мире. И никто другой тоже не станет беспокоиться об этом, как только мы объявим о помолвке сегодня вечером.

Софи смотрела в эти зеленые глаза, которые так быстро стали для нее родными, и наконец-то кивнула.

– Я люблю тебя, Деймон.

– Ты самая упрямая леди, какую я когда-либо встречал, – прошептал граф перед тем, как притянуть ее к себе и запечатать их сделку поцелуем. Но он не желал ничего другого. Софи заставляла его чувствовать себя живым.

Деймон намеревался сделать этот поцелуй формальностью, ведь времени оставалось мало, но ее отклик заставил его трепетать. Он притянул Софи ближе, смакуя удовольствие. Забыл о времени, о гостях, ожидавших в парадном зале, забыл обо всем в стремлении еще раз коснуться, попробовать, услышать еще один стон страсти.

Софи расцвела под его ласками. Она, разумеется, невинна, но ее желание оказалось таким же сильным, как и у него. Только стук в дверь помешал графу стянуть с нее платье и узнать, какие еще удовольствия они смогут разделить.

– Ужин, милорд, – проговорил Доббс через закрытую дверь.

– Все ли расселись по местам? – спросил Деймон, пытаясь говорить спокойным тоном, в то же время приглаживая волосы и стараясь обрести дыхание.

– Когда вы прибудете, все будут сидеть на местах.

Одернув сюртук, он улыбнулся Софи.

– Готова к нашему парадному выходу? Это…

– …часть традиции, – закончила девушка, когда он отпер дверь. – Надеюсь, что ты прав. Только пообещай мне, что мы сможем все отменить, если семья обернется против меня.

– Они не сделают этого. – Деймон уже вел ее по лабиринту коридоров для слуг. – Кстати, кто твой отец?

– Граф Шелдон.

Он остановился, приоткрыв от изумления рот, а затем запрокинул голову и смеялся до тех пор, пока едва смог держаться на ногах.

– Что в этом смешного? – Но его смех оказался таким заразительным, что Софи сама начала хихикать.

– Боже мой, Софи. Я думал, что твоя мать убежала с торговцем или кем-то в этом роде. Не удивительно, что все любят тебя. Ты унаследовала этот талант от своего отца. Я слышал истории об этом человеке. Не было ни единой души в Англии, которая не обожала бы графа – за исключением его злобных братьев. Никто не станет винить тебя за то, как обращались с твоей матерью.

– Я рада узнать, что мои воспоминания не искажены, но едва ли могу назвать это смешным.

– Нет, но тебе придется забыть все эти разговоры о дурном происхождении. Твоя родословная лучше, чем моя. Ты – леди Софи Лэндесс.

Она уставилась на Деймона так, словно у него выросло две головы.

– Я ненавижу этот титул.

– Могу тебя понять, но смысл моих слов заключается в другом. Не только твой отец – граф, но твоя мать – дочь баронета, не важно, признал он ее или нет. А моя мать была танцовщицей в опере.

– Что объясняет, почему семья осудила брак твоего отца.

– Нет! – Он сверкнул глазами. – Единственной – и только одной – причиной, по которой они критиковали его брак – это потому, что он отказался подождать до сочельника. Им было все рано, на ком женится граф, лишь бы помолвка была объявлена должным образом. И ты видела, что матушка – любимица семьи. Никто не винит ее за поступки отца.

Софи вынуждена была согласиться. Возможно, эта затея все-таки сработает.

– Мы сделаем так, что она сработает, любовь моя, – проговорил Деймон, прочитав ее мысли. – А теперь изобрази широкую улыбку и пошли.

Софи провела следующие два часа словно в трансе. Впоследствии только три образа остались в ее памяти: вид четырехсот глаз, расширившихся от изумления, когда они с Деймоном вышли из-за гобелена в парадном зале; две сотни бокалов, поднятых в тосте за мир и процветание, которые теперь ждут Уэстбриджей; одобрительные аплодисменты, раздавшиеся, когда Деймон воспользовался веткой поцелуев, висящей над ним.

Когда они возглавили процессию, направившуюся в церковь аббатства, чтобы отпраздновать самое первое Рождество, слезы выступили на глазах Софи – слезы счастья, благодарности и любви.

– Возрадуйтесь! Я принес вам весть о великой радости, – нараспев произнес викарий, когда последний гость вошел в церковь. – Сегодня вечером мы провозглашаем мир и обещание светлого будущего. Но перед тем, как мы вспомним то первое Рождество, я с великим удовольствием оглашаю имена вступающих в брак…

Софи перестала следить за церемонией, когда Деймон погладил ее по руке. Она не ожидала, что все будет развиваться так быстро, и все же, когда его теплое тело прижималось к ее боку, девушка внезапно поняла, что ждет не дождется, когда этот процесс закончится.

– Да пребудет с нами мир до скончания века, – тихо прошептал Деймон, когда его рука обвилась вокруг ее талии.

– Аминь.