Крепость большого леса

– Ещё какой, – поддержал её Костя.

– Я вас обоих сейчас высажу! – пригрозил Максим.

– Давай, мы согласны.

– Возвращаться назад в Крепость будете пешком.

– А это ещё что за перфекционизм?! – возмутился Костя.

– Не калапуцкайте командиру мозги, – вмешался в перепалку Редошкин. – Мы летим на разведку, все исследовательские экспедиции ещё впереди.

– Ну, если так… кстати, корабли стоят на бетонной плите, вы заметили?

– Едва ли это бетон.

– Всё равно это твёрдый материал, а корабли выращены из лиан и бамбука.

– Наверное, плита изначально была мягкой, но высохла за тыщи лет и затвердела.

– Феноменально! – саркастически хмыкнул молодой человек. – Не знал, что лейтенанты спецназа ГРУ такие учёные.

– Костя! – сердито сказала Вероника.

– Да я пошутил. Он не обижается. Правда, Жора?

– Для тебя Георгий Александрович. Хотя на тебя обижаться – что крапиву жевать.

– Вообще-то я тебя спас…

– Благодарствую. Не ожидал.

– А давай…

– Прекратите! – бросил Максим.

Самолёт поднялся выше.

– Куда теперь? – спросила Вероника. – Предлагаю закончить облёт Крепости. Такое впечатление, что этот пояс леса вокруг представляет собой какую-то музейную зону.

– Согласен, – легко переключился на другую тему Костя. – Вполне вероятно, что Лес специально окружил кратер кольцом памяти.

– Как-как? Кольцом памяти?

– Почему нет? А музейная зона здесь призвана скрыть Крепость под землёй, либо, наоборот, служит для кого-то указателем или ориентиром.

– Каким ориентиром? И для кого?

– Мало ли тут туристов кроме нас. Может, те космические торговцы, ракетой которых мы попользовались, были вовсе не торговцами, а туристами. Макс, спросил бы у Леса, он ведь наверняка знает?

– Спрошу, – сказал Максим, удивлённый предположением ботаника и одновременно раздосадованный тем, что эта мысль не пришла ему в голову.

Несколько минут летели молча, вглядываясь в удивительно ровные ряды гигантских деревьев, наводящие на мысль об искусственных посадках, характерных для советского периода России и современных пейзажей Европы.

В самом деле, лес вокруг Крепости не был покрыт воронками, что резко отличало его от леса в районе сброса землян иномерианой. Костя начал было фантазировать на эту тему, но его никто не поддержал. Спутники были заняты поисками артефактов и не хотели отвлекаться.

Максим, посчитав, что они сделали почти полный круг, хотел уже поворачивать «на север», когда счастье улыбнулось Редошкину.

– Командир, левее на десять по курсу!

Он послушно напряг зрение в указанном направлении и увидел ещё один провал в лесном массиве, прорезанный в форме полумесяца.

Самолёт повернул и вскоре завис над петлёй реки, огибавшей заросли «мангров», почти скрывавших наклонёнными вершинами серое кольцо явно искусственного происхождения, в центре которого виднелась дыра диаметром не менее полусотни метров.

– Шахта! – воскликнул Костя.

– Ракетная, – добавил Редошкин с немалым удивлением.

Действительно, издали это сооружение напоминало ракетную шахту где-то в глубинке России, предназначенную для запуска ракет с ядерными боезарядами, но она была слишком велика для этого. Если только внутри не размещалось изделие диаметром в пятьдесят метров.

– Посмотрим? – предложил Редошкин.

Максим молча направил аппарат к шахте, сам ощутив прилив интереса.

Шахта давилась темнотой, и невозможно было увидеть с высоты в двести метров, что в ней прячется.

Самолёт начал опускаться, минуя острые вершины «мангров», нависших над кольцом.

По мере погружения мрак вокруг начал сгущаться. Были видны только стены, сложенные из выпуклых обручей какой-то жёлтой горной породы, пронизанной множеством тонких корешков.

Опустились на сто, на двести, на триста метров, пока не стало совсем темно, несмотря на эффект осветления пейзажа системой обзора.

– Пусто, – сказал Редошкин разочарованно.

– Надо опуститься ещё ниже, – азартно предложил Костя.

– Всё! – рассвирепел Максим. – Больше никаких экскурсий и отклонений от намеченного маршрута! Прошу не мешать работе, не то я пожалею, что взял вас с собой!

– Упс! – прикусил язык Костя.

Вероника промолчала, чувствуя себя виноватой.

Самолёт вылетел из шахты, быстро набрал свою обычную трёхкилометровую высоту, но Максим решил сделать стратосферный прыжок с максимальной скоростью для сокращения времени полёта и поднял аппарат ещё выше, километров на сто, отчего небо вверху стало густо-фиолетовым, а лес внизу превратился в тканый зелёный ковёр с жёлтыми и синими узорами.

– Молодец! – одобрительно проговорил Костя. – Я в здешнем космосе ещё не был.

– Можно подумать, что ты летал в наш родной космос, – заметил Редошкин.

– Не придирайся к словам. Макс, давай выше!

Самолёт спикировал вниз, исполнив параболу стратосферного прыжка, и вышел точно над местом падения «Ми-8», там, где его оставили Максим с Мерадзе после воздушного боя.

Самолёт завис над небольшой прогалиной в окружении древесных гигантов «баньянов» и «секвой» стометровой высоты. Стали видны свежие шрамы содранного дёрна вместе с травой, какие-то серые и белые лохмотья, напоминавшие ветошь, раскуроченные картонные коробки и следы разлитого бензина.

– А вертолёт-то тю-тю?! – хмыкнул Костя. – Улетел?

– Значит, лётчики смогли его починить, – резюмировал Редошкин.

– Вы точно здесь его оставили?

– Посмотри на следы. Командир, далеко улететь они не могли. Горючки у них совсем мало, тем более что часть вылилась на землю.

Максим молча поднял самолёт, кидая его как бумеранг в небо. Выполнив ещё одну хитрую параболу, поменьше первой, он свалился точно на центр чёрного леса, отмеченный кратером и валом обгоревших растений вокруг.

– Классный пируэт! – похвалил пилота Редошкин, удержавшийся на сиденье, в отличие от сверзившегося на пол Кости. – Командир, ты вполне мог бы стать лётчиком-асом.

– Чёрт! – сказал Костя, умащиваясь обратно на сиденье. – Если этот хренов суперджет работает на антигравитации, почему он не компенсирует инерцию в кабине?

– Будем разбираться, – пообещал Максим.

Полюбовались на кратер, отметив отсутствие привычного столба падающих из воздуха растений.

– Там шмели зашевелились, – предупредил Костя.

– Весь лес – по сути локатор, – проговорил Редошкин. – Мы для него хорошая цель. Жаль, что мы не успели разобраться с оружием на борту.

– Ищите вертолёт!

– Здесь? – удивился Костя. – Почему ты думаешь, что он прячется в чёрном лесу?

– Потому что лес управляет вертолётом – через пилотов. Повнимательней к движению внизу.

Самолёт пошёл по кругу на высоте трёхсот метров над колючими дебрями угрюмой расцветки, сопровождаемый хвостом начавших взлетать шмелей.

Однако ни первый, ни второй круги не дали результатов. Вертолёта нигде видно не было. Зато появились «птеродактили», норовя атаковать аппарат снизу, пока Максим не сбил парочку, подловив их на манёвре и протаранив дном корпуса «демонского истребителя».

Пошли на третий круг, потом на четвёртый, проходивший уже над зоной фронта – поясом в десяток километров шириной, охватывающим владения леса-захватчика.

– Вижу облако, – объявил Костя. – Посмотрите налево, на горизонте. Да не в небе – на земле. Как радуга сверкает.

– Радуга в форме ромба? – засомневался Редошкин.

Максим повернул самолёт, увеличивая скорость.

«Птеродактили» отстали.

Бросавшее радужные вспышки крестообразное облако приблизилось, и Вероника ахнула:

– Бабочки!

Это и в самом деле было облако бабочек, роящихся в форме ромба высотой в пару сотен метров.

Максим хотел было подняться повыше, чтобы разглядеть и облако и ландшафт под ним, однако интуиция не разрешила ему сделать манёвр, а в следующее мгновение он увидел под облаком металлический блик.

– Вертолёт! – отреагировал Редошкин.

– Вижу.

– Атакуем?