Страница 19 из 38
- Нет,- серьезно проговорил Гордеев,- вам угрожает враг поопаснее. Хан Бату нацелился на ваши земли, и скоро Европа содрогнется под копытами его коней...
Глава 13. В гостях у Станило.
Заговор был раскрыт. Все его участники понесли заслуженное наказание. Основная часть знати, участвовавшая в заговоре, которая признала вину, и пошла на сделку с дознанием, была лишена титулов и выслана с Руси. Все их имущество было реквизировано в казну.
Казни были подвергнуты только бояре Колычев и Лучин. Им, как бутовщикам, отрубили головы прилюдно на площади. Как и обещал Гордеев, их семьям оставили часть имущества, и с челядью, отправили в глубинку Галицкой земли, осваивать пустующие земли. Холопов, вовлеченных в заговор и принимавших в нем активное участие, казнили на заднем дворе в присутствии советника князя и священника...
Вернувшись в Чернигов, Гордеев провел две недели с семьей. Любава была счастлива. Каждую ночь, она опустошала Дмитрия ласками. Днями вместе они проводили все время с дочерьми. Старшая Людомила уже была сосватана за сына Черниговского князя. Она жила только ожиданием свадьбы. Младшая, Милана еще не думала о таких вещах. Она носилась по окрестностям с мальчишками. Но обе были рады провести время со своим отцом, которого в последнее время видели крайне редко. Две недели, не запланированного отпуска, пролетели как один день. Наступила осень. Гордеев уже знал, что монгольское войско разгромило Волжскую Булгарию и стало станом на рубежной реке Воронеж, ожидая наступления морозов. Пришло время действовать и ему.
До рассвета было еще далеко. Гордеев повернул голову, любуясь спящей женой. Любава прижалась к нему всем телом, положив голову на плечо. Аккуратно, чтобы не разбудить ее, Дмитрий вытащил из-под головы супруги свою руку и сел на кровати. В спальне было свежо. В приоткрытые оконца ветром задувало запахи речной прохлады. Накинув халат, с удовольствием касаясь босыми ногами прохладных, натертых воском, досок Гордеев прошел через спальню, и вышел на балкон, вздохнув полной грудью свежий, слегка морозный, воздух. Над ним простиралось бесконечное, чистое, неповторимого лазурного цвета, с легкими белыми облаками, небо. Скоро облака сменятся свинцовыми дождевыми тучами, а там и до холодов не далеко. Как только реки и земля промерзнут, Батый выступит в поход. Времени оставалось мало. Пора было приводить давно разработанный и тщательно проработанный план в действие. А это значило, что уже с утра ему предстоит вновь надолго покинуть уже ставший ему родным терем, любимую жену и дочерей. Но это было необходимо сделать. Иначе, если Батыю удастся пройти Рязань, а далее северную Русь, то следующими станут Киев и Чернигов. А на свою землю Гордеев пускать монголов не собирался.
За спиной послышались легкие шаги. Гордеев улыбнулся, оборачиваясь. Одетая в легкую прозрачную ночную рубашку, накинув на плечи шерстяной платок, боярыня вышла на балкон и встала рядом с мужем. Годы совсем не тронули ее красоты. Дмитрию казалось, что она осталась такой же, какой он увидел ее впервые.
- Уже пора?- спросила она, положив руки ему на плечи.
Гордеев никогда и ничего не скрывал от жены. Вот и сейчас он утвердительно кивнул головой.
- Пора. Над Рязанью нависла смертельная угроза. Скоро многие из них погибнут.
- И нет возможности остановить это?
- Хан Бату привел к рязанским рубежам огромное войско. У них нет шансов его остановить. Нет шанса и у нас, если не заманить монголов в ловушку. Мне нелегко это говорить. Но чтобы спасти Русь, придется чем-то пожертвовать.
- Но там же тоже русские люди. Мы можем предупредить их,- со слезами на глазах молвила Любава.
- Я знаю, что ты переживаешь за всех. Но наш план строиться на внезапности. Рязанцы должны биться как в последний раз, и стянуть на себя как можно больше сил врага. Только так они дадут нам шанс подобраться к монголам, и ударить в их слабые места. Нам нужно разделить орду и бить ее по частям. Но ежели врагу станет известен наш план, то шансов победить будет не много. Если Батыя не остановить сейчас, то потом останавливать его придется уже в наших землях. А сюда я их не допущу. Могу только тебе обещать, что я сделаю все возможное, чтобы погибло как можно меньше русичей.
Гордеев ласково посмотрел на жену.
- С утра я ухожу к меркитам. Там меня ждет Никифор. Он уже собирает наше войско. Но у нас еще есть время до утра.
Дмитрий подхватил Любаву на руки. Пуховой платок скользнул с ее плеч, бесшумно опустившись на пол.
- Сокол, сокол мой ясный,- зашептала Любава, прижимаясь к груди мужа.
Боярин бережно перенес жену на постель и опустился, рядом прильнув к ее влажным зовущим губам...
Как не старался Дмитрий выехать по тихому, ему это не удалось. Он только успел спуститься на первый этаж, а Любава уже была там. В алом сарафане, в кокошнике, украшенном дорогими каменьями, властным голосом она давала четкие распоряжения. Из закутков сбежалась всевозможная челядь, засуетились дворовые девки. Услышав шаги мужа, Любава обернулась. Лицо ее засеяло от лучезарной улыбки. Как всегда, Гордеев залюбовался ее лицом. Видя, как вспыхнули молодым румянцем ее щеки, как блестят под длинными ресницами ее глаза, все тревожные мысли моментально вылетели из головы воеводы.
Вот за что он был готов положить не только жизни Рязанцев, но и отдать свою собственную жизнь. Гордеев подошел к супруге и прильнул к ее губам. Любава страстно ответила ему, запрокинув голову и прикрыв глаза. Уже собралась перед теремом конная дружина, уже были открыты ворота, а Гордеев не мог оторваться от ее губ. Наконец боярыня сама отстранилась.
- Тебе пора,- прошептала она,- возвращайся скорее с победой. Я всегда буду ждать тебя.
- Я обязательно вернусь,- пообещал Дмитрий.
Больше не оборачиваясь, оборачиваться плохая примета, Гордеев выбежал из терема, и с ходу вскочил на коня. С лихим посвистом воевода со своей дружиной, промчался через город. Редкие прохожие шарахались в стороны. Некоторые, узнав воеводу, кланялись ему вслед.
Выехав за городские ворота, Гордеев, во главе многочисленной дружины, помчался на восток, к границе с Рязанским княжеством. Там в долине между реками Дон и Красной Мечи, жили меркиты.