Страница 20 из 43
Судя по дате выхода из "Ледяного центра" и пройденному Вегенером расстоянию, он умер, вероятно, около 20 ноября, а Расмус вскоре за ним. Таким образом, когда Курто 6 декабря остался один, Ледниковый щит уже поглотил жизнь двух людей. Вегенера похоронил Расмус. Расмус, вероятно, тоже был похоронен - снегом. Он лежал, как лежит, очевидно, и до сих пор, прекрасно сохраняемый холодом, который его убил. Если кто-нибудь отыщет Расмуса теперь или по прошествии сотни лет, он сможет, думается мне, узнать его даже по выражению лица.
* * *
Воображая себя в положении человека, который остался один зимовать на Ледниковом щите, вы прежде всего подумаете, вероятно, об одиночестве, так как лишь очень немногим людям приходилось проводить больше одного дня, полностью предоставленными самим себе. Конечно, нигде человек не чувствует себя таким одиноким, как на Ледниковом щите. И если мне удалось дать хоть некоторое представление о его характере, то вы поймете, какой ужас он может внушить. Он угрожает не какой-либо личной местью, которой вы можете опасаться в джунглях среди диких зверей или охотников за черепами. Здесь вас не подстерегает ни одна из опасностей так называемой цивилизованной жизни. Например, вы даже не можете простудиться58. Мало вероятия, чтобы вы сломали себе ногу" Ледниковый щит чужд и равнодушен... и велик. Именно это великое равнодушие и вселяет такой страх.
В любом другом месте, если вы устали, вы можете сесть и отдохнуть. На Ледниковом щите зимой этого сделать нельзя, во всяком случае надолго. Если вы уроните рукавицу, ваше рука в одно мгновение будет отморожена. Если с вами произойдет какой-нибудь пустяковый несчастный случай, понадобится очень немного времени, чтобы все ваше тело окоченело от холода. И, самое худшее, мороз, подобно наркотику, затуманивает ум.
Метеорологические приборы находились всего в нескольких шагах от выхода из туннеля. Но в сильную пургу очень легко потерять чувство ориентировки. А затем - несколько шагов в неправильном направлении, приступ панического ужаса, и мозг отказывается работать... И когда вы упадете, вас быстро занесет поземка.
В одиночестве есть еще одна неприятная сторона - физическое напряжение. Из дневников Рили, и особенно Бингхема, видно, как часто им приходилась расчищать туннель от снега, чтобы не оказаться погребенными. Эту работу выполняли два человека. Теперь все должен был делать один. Он должен выходить, чтобы ежедневно шесть раз записывать показания приборов. На нем лежит вся стряпня, все починки, все хозяйственные заботы, и никто не может его сменить. Не говоря уже о чувстве одиночества, человек, оставшийся один для работы на станции, все время испытывает большое физическое напряжение.
Глава 9
ЗИМОЙ В ОДИНОЧЕСТВЕ
"6 декабря, суббота. Курто. Рассвет прекрасный, так что для них настало время двигаться. Я встал в 3.30 и сварил им завтрак. К десяти они были готовы. Я сфотографировал уезжающих, а затем под крики "Быстро, черти, быстро!" они тронулись в путь. Взошло бледное солнце, но было очень холодно, и я недолго смотрел им вслед. Выйдя снова через час, я смог различить их лишь в виде далекого пятнышка. Теперь я совершенно один. Ни собаки, ни даже комара для поддержания компании. Впрочем, очень уютно или будет уютно, когда я наведу некоторый порядок. Основная задача в даный момент - высушить вещи. Мой спальный мешок полон льда, и вся одежда, за исключением той, что на мне, в таком же состоянии. И все же у моей трубки тот же вкус, как всегда, в иглу тепло, так что поистине жаловаться не да что, если бы не проклятая необходимость выходить каждые три часа на холодный ветер для наблюдения за погодой.
7 декабря, воскресенье. Ясно и холодно (49° ниже нуля). Встал в 7 часов утра для первого наблюдения. Завтрак около 10.30. Второй завтрак в 2.30. Ужин в 7.30. В свободное время немного занимался уборкой. Левый мизинец болит и распух, оба большие пальца на ногах также.
8 декабря, понедельник. Снова холодный ясный день. Солнце не поднимается над горизонтом и, по моим предположениям, не будет подниматься до средины следующего месяца. В промежутках между наблюдениями, которые производятся в 7, 10, 1, 4, 7 и 10, продолжал сушить одежду.
9 декабря, вторник. Сегодня ничего достойного упоминания, если не считать, что я переменил белье, так как последние несколько ночей ощущал зуд. Обнаружил, к величайшему отвращению, множество вшей, а потому вынес и разложил на снегу свою одежду, уповая на то, что мороз их убьет. Вот к чему ведет одалживание спального мешка эскимосам.
10 декабря, среда. Занимался уборкой. Сегодня лампа зажглась с первого раза, а вчера это отняло четыре часа. Никаких признаков вшей.
13 декабря, четверг. Пальцы ног болят, пальцы рук также. Произвел отсчет по Альдебарану59, чтобы узнать, насколько часы отстали или ушли вперед за последние три месяца. Читал "Сагу о Форсайтах", т. II - оч. хор. Лучше даже, чем т. I. Сегодня начал гороховую муку и маргарин. Оказалось, что джем, приготовленный из какао, оч. хор., гораздо лучше, чем напиток. Разлил керосин по банкам (18 литров).
12 декабря, пятница. Ветреный день с поземкой. В доме температура упала до +1,5°, но примус снова поднял ее до 16°. Заткнул вентиляционное отверстие, чтобы попытаться сохранить тепло на ночь. Когда я в 10 ч. веч. выходил для наблюдений, наружное отверстие туннеля оказалось блокированным. Пришлось откапываться. Такая погода затрудняет остальным обратный путь. Наполнил мешок пеммиканом, 700 граммов.
13 декабря, суббота. Сильный с.-з. ветер, несущий снег, так что почти ничего не видно и с трудом добираешься до приборов.
Настоящая пурга. Вход в туннель совершенно засыпан и приходится откапываться для каждого наблюдения. Вечером сыграл сам с собой партию в шахматы, а затем забинтовал пальцы на ногах. Оба кажутся совершенно омертвевшими и гноятся.
14 декабря, воскресенье. Утром расчистил выход, но ветер переменился на ю.-в и снова его засыпал. Очень тепло, температура поднялась до -15°. Оказалось, за неделю я выкурил всего 50 г. При такой норме табаку хватит на 17 недель. Читал "Черную Стрелу"60 и "Гостеприимную Арктику"61. Обе оч. хор. Что я буду делать, когда кончу все книги, знает один бог. Составил список участников товарищеского обеда, когда я вернусь домой.
15 декабря, понедельник. Изумительно теплый день, -14°. Переменившийся ветер совершенно занес снегом двор, а также вход в дом, так что теперь, выбравшись из туннеля, приходится брести по колено в снегу, а затем взбираться на двухметровый сугроб, чтобы перелезть через стену. Бредешь дальше, спотыкаясь о гребни наста и проваливаясь в невидимые при рассеянном свете ямы, и, наконец, добираешься до приборов. Наполнил мешочек плазмоном, 225 г.
16 декабря, вторник. Тот же теплый ветер, дующий сильней, чем когда-либо прежде. Сегодня утром изрядно потрудился, чтобы выбраться из дома. Оказалось, я рыл ход в огромном снежном сугробе, так что пришлось вести его прямо вверх; покопав еще некоторое время, кое-как выкарабкался наружу. Не успел добраться до приборов к 7 часам, так как сугроб был очень высокий. Вечером разбинтовал пальцы ног. Неприятное зрелище. На пальце левой ноги ноготь сошел. Вскоре, надо думать, сойдет и другой.
17 декабря, среда. День более тихий. Провел много времени за раскапыванием туннеля. К наступлению темноты почти очистил его. Очень теплая, приятная ночь, ветер слабый и всего 49° мороза. Насыпал гороховой муки и пеммикана. Если жечь примус семь часов в день и весь день не гасить лампы, то девяти литров керосина не хватит на неделю, поэтому решил испробовать в течение недели керосиновый обогреватель и зажигать примус только для готовки.
19 декабря, пятница. Сегодня и вчера весь день дул с.-з. ураганный ветер, который снова совершенно засыпал снегом вход в туннель. Сегодня пришлось откапываться каждые три часа.
20 декабря, суббота. Все еще ветер. С большим трудом выбирался из туннеля. Снега полно. Вечером несколько стихло, прекрасное северное сияние. Хотя мороз достигал 57°, было очень приятно стоять во дворе и любоваться сиянием.