Символ любви

Она прижала его к себе, шепча его имя — снова и снова. Он почувствовал, что и она достигла высшего наслаждения, и страсть его взорвалась. Он не понимал уже, где кончается он и начинается она. Затем обмяк, лежа на ней, задыхающийся, удовлетворенный, почти полуживой. Прошло несколько минут, прежде чем он смог поднять голову и посмотреть на нее.

Хейли ответила ему сияющим взглядом.

— Господи, но мне, кажется, очень нравится, когда мной овладевают в движущейся карете.

Стивен, чуть подвинувшись, отбросил спутанный локон с ее лба; потом слегка усмехнулся.

— Я предупреждал вас, чем это кончится. — Он провел пальцем по ее переносице. — Я хотел вести себя как джентльмен и дождаться, пока мы не окажемся в нашей постели.

— Я ждала три месяца, Стивен. Мне не хотелось больше ждать ни одного мгновения. Кроме того, дверь в коровник уже была открыта, если только вы понимаете, о чем я говорю. Я не видела резонов, чтобы продолжать наши мучения,

В груди у Стивена заклокотал смешок.

— Только вы способны думать о коровах в такое время. Ее глаза озорно блеснули.

— На самом деле я думала вовсе не о коровах.

— Вот как?

Она провела рукой по его торсу, тронула живот, затем ее рука скользнула ниже.

— Разумеется, не о коровах, — прошептала она, 314 проводя языком по его нижней губе.

Стивен застонал, не веря, что он снова готов к любовным играм — как скоро! — но это было так. Он перекатил ее на спину.

— Наше путешествие будет продолжаться всего пять часов, а наверстать нам нужно три месяца, женушка, — сказал он, погружаясь в ее бархатистые недра. — Так что не будем терять зря времени.

— Конечно, — согласилась она, счастливо вздыхая. — Ни секунды.

Эпилог

Роды у Хейли начались утром ровно через девять месяцев после дня свадьбы. Стивен расхаживал по ковру кабинета в своем лондонском особняке, пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь — да на чем угодно, только бы прогнать тошнотворный страх, который грозил затопить его. Взглянув на каминные часы, он увидел, что прошла всего лишь минута с тех пор, как он в последний раз смотрел на них. Раздался стук, и он распахнул дверь так поспешно, что она чуть не сорвалась с петель. Перед ним стояла Памела.

— Кончилось? — спросил он.

Памела покачала головой, и на губах у нее появилась сочувственная улыбка.

— Это может продолжаться еще несколько часов. Стивен нервно запустил пальцы в волосы.

— Еще несколько часов? Это всегда так бывает?

— Да. — Памела взяла его под руку и ласково вывела из комнаты. — Почему бы вам не пойти в гостиную? Приехали ваши матушка и отец; Грегори, Виктория и Джастин тоже здесь.

— Честно говоря, я сейчас не склонен к разговорам. Даже с ними.

— Стивен, послушайте меня. С Хейли все будет в порядке. Вы посмотрите на меня! Я родила всего месяц назад и чувствую себя прекрасно.

— Но это продолжается так долго.

— Прошло всего около двух часов, — сказала Памела смеясь и вновь потащила его к двери. — Время пройдет гораздо быстрее, если вы отвлечетесь беседой, вместо того чтобы стоять, уставясь на часы. — Она настойчиво тащила его, пока он не сдвинулся с места.

Стивен вошел в гостиную, и тут же его тревоги отступили. Посреди просторной комнаты был накрыт чайный стол, а во главе его восседала Келли. Ее детскую-мебель привезли из Олбрайт-Коттеджа, и кому-то еще удалось раздобыть несколько креслиц. Стивен подозревал, что это подарок его отца, но герцог отказывался признаться в этом деянии. Вокруг маленького столика сидели, втиснув свои крупные тела в детские креслица, Грегори, Джастин, Маршалл Уэнтбридж, Гримзли, Уинстон и — что самое невероятное — отец Стивена. Стивен с трудом сдержал смех, увидев, что его неуступчивый отец восседает в розовом креслице, скрючив ноги так, что они упираются ему в грудь, и пьет чай из чашечки размером с наперсток.

— Они ждут вас, — проговорила негромко Памела, явно стараясь сохранить на лице бесстрастно-светское выражение. На лицах же «гостей» отражалась вся гамма чувств — от боли в затекших членах до покорности судьбе.

— Терпеть не могу эти креслица, — пробормотал Стивен.

— Да уж, — согласилась Памела; глаза у нее смеялись.

— Вижу, что от вас не дождешься сострадания, — сухо проговорил Стивен.

— Ни в коем случае.

Подавляя вздох, Стивен присоединился к «гостям», устроившись в свободном креслице. Келли приветствовала его сияющей улыбкой, протянула ему наперсток с чаем и печенье, и Стивен понял, что потерпел очередное поражение. Но не успел он усесться, как в комнату вошел камердинер.

— Доктор посылает за вами, милорд, — сказал он, обращаясь к Стивену; лицо его не выразило удивления при виде хозяина, примостившегося на крохотном креслице.

Стивен почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Он вскочил, что оказалось не таким простым делом, потому что розовое креслице осталось висеть у него сзади, и рявкнул:

— Снимите с меня это чертово сооружение! Камердинер поспешно освободил его. Стивен выскочил из комнаты, пробежал по коридору, чуть не сбив с ног доктора.

— Поздравляю, милорд, — проговорил тот с веселой улыбкой. — Маркиза превосходно управилась. Она хорошо себя чувствует, и ваша новорожденная дочка тоже. — Он наклонил голову, показывая глазами на спальню Хейли. — Они ждут вас.

Стивен вошел в спальню. Сердце у него так билось, что он боялся потерять сознание. Зрелище, представшее перед его глазами, успокоило и умиротворило.

Хейли сидела в кровати, одетая в свежую ночную сорочку. На руках она держала маленький сверток, запеленатый в розовое одеяльце. Она подняла глаза, увидела Стивена, и лицо ее озарилось улыбкой.

— Посмотрите на нее, Стивен. Какая она красивая! Стивен подошел к кровати. Ноги у него подкашивались.

Он упал на колени, схватил Хейли за руку и припал к ней жарким поцелуем.

— Вы хорошо себя чувствуете, дорогая? — Слова с трудом вылетали из его гортани, и он откашлялся.

— Прекрасно. — Она ласково улыбнулась. — Признаюсь, Стивен, я совершенно оправилась.

Он слышал рассказы о женщинах, умерших при родах. Они умирали долго и мучительно. Господи, да ведь мать Хейли умерла, произведя на свет Келли! При мысли об этом кровь застыла у него в жилах.

— Я ужасно боялся, — робко признался он. Хейли сжала его руку.

— Я чувствую себя чудесно. Просто немного устала. Идите же, сядьте рядом со мной и познакомьтесь с вашей дочерью.

— Моей дочерью, — повторил Стивен голосом, исполненным благоговения. Он осторожно присел на кровать рядом с Хейли и заглянул под одеяльце. Едва увидев это чудо — свою дочь, — он тут же полюбил ее. Крохотный ротик приоткрылся и зевнул. — Какая маленькая, — сказал он и, нерешительно протянув руку, коснулся пальцем ее щечки. Кожа ребенка была невероятно нежная. — Господи, Хейли, какая она красивая.

— Вы не разочарованы, что это не мальчик? Я понимаю, как важно для вас обзавестись наследником…

Стивен прервал ее слова нежным поцелуем.

— Как вы можете спрашивать? Я в полном восторге от дочери. И от ее матери. Я с радостью приму столько дочерей, сколько вам будет угодно подарить мне. Я избалую их до невозможности и убью любого мужчину, который осмелится близко подойти к ним. — Он снова устремил взгляд на это чудо — свое дитя. — Посмотрите, как она прекрасна. Мне придется отгонять от нее поклонников палками.

— Еще не скоро, — возразила Хейли, тихонько рассмеявшись. — Как мы ее назовем?

Стивен осторожно потрогал крохотную ручку. Кулачок разжался, и малютка обхватила его палец своими точеными пальчиками. Его охватил такой прилив любви, что он задохнулся. В горле встал комок. Господи, еще один ангел!

— Полагаю, нужно назвать девочку в честь ее матери, — тихо сказал он.

— Да неужели же вы захотите назвать ее Хейли? — с деланным возмущением проговорила Хейли. — Только не будем придерживаться традиции Олбрайтов и называть детей, исходя из того, где они были зачаты. Мне вовсе не хочется звать свою дочку Каретой.