Символ любви

Девочка, сжимавшая в пухлых ручках старую куклу, с любопытством рассматривала Стивена.

— Здравствуйте, — сказала она улыбаясь. — Наконец-то вы проснулись.

Стивен облизал пересохшие губы. — Здравствуй, — прохрипел он.

— Меня зовут Келли, — сказала девочка, болтая ногами. — А вы — Стивен.

Он кивнул и с удовлетворением отметил, что боль в висках почти не усилилась.

Девочка приподняла куклу.

— Это мисс Джозефина Чилтон-Джоунз. Вы можете называть ее мисс Джозефина, но Джози — ни в коем случае. Это ей не нравится, а делать то, что не нравится другим, не следует.

Стивен не знал, ждут ли от него ответа, и еще раз молча кивнул. Девочка снова обняла куклу и продолжала:

— Вы сильно болели. Взрослые ухаживали за вами по очереди, а мне не разрешили, сказали, что я слишком маленькая. А я вовсе не маленькая, мне уже почти семь лет. — Девочка с важным видом откинулась на спинку дивана.

Стивен понял, что должен что-то сказать. Но что? В последний раз он разговаривал с детьми, когда сам был ребенком.

— Где твоя мама? — спросил он наконец.

— Мама умерла.

— Умерла? Но я видел ее вчера вечером, — прошептал Стивен в полном смятении.

— Это была Хейли. Она моя сестра, но заботится обо мне, как мама. Она обо всех заботится. Обо мне, Памеле, Эндрю, Натане, тете Оливии, Гримзли, Уинстоне и даже о Пьере. Да, еще о наших собаках и кошке. А мама умерла.

— А где твой папа?

— Папа тоже умер, но у нас есть Хейли. Я люблю Хейли. Ее все любят. Вы тоже ее полюбите. — В подтверждение своих слов девочка торжественно кивнула.

— Понятно, — сказал Стивен, хотя совершенно ничего не понял.

Значит, эта молодая женщина заботится обо всех? И она — единственная взрослая в доме? Хотя нет, кажется, девочка упомянула тетю Оливию.

— У тебя есть тетя? — спросил Стивен.

Келли кивнула, тряхнув своими блестящими локонами.

— Да, тетя Оливия. Папина сестра. Она переехала к нам после смерти папы. Очень похожа на папу, только у нее нет бороды. Зато есть маленькие усики. Чтобы их разглядеть, нужно сесть к ней на колени. Она совсем глухая, но пахнет от нее как от цветов, и она рассказывает мне забавные истории. — Девочка перевела дух и снова заговорила: — И еще у меня есть сестра Памела. Она очень хорошенькая и приходит почти на все мои чаепития. Эндрю и Натан — мои братья. — Келли скорчила гримаску. — Наверное, они славные, но они смеются надо мной, и мне это не нравится.

— А кто же остальные… Уинслоу? Гримсдейл и Пьер? Келли хихикнула.

— Уинстон, Гримзли и Пьер. Они бывшие моряки, но теперь живут с нами. Пьер — наш повар. Он все время ворчит, но очень вкусно готовит. А Уинстон чинит все в доме. — Девочка пристально посмотрела на Стивена и с видом заговорщика проговорила: — У него татуировка и очень волосатые руки, и он говорит ужасные веши. Вчера сказал «черт подери», а Гримзли называет «занозой в заднице».

Стивен не знал, как реагировать на это сообщение. Господи, неужели все дети такие? Он посмотрел на пухлые губки, только что произнесшие «черт подери» и «задница», и невольно улыбнулся.

— А кто такой Гримзли?

— Это наш дворецкий. Когда он ходит, коленки у него скрипят, и он вечно теряет очки. Он и Уинстон были с Хейли, когда она спасла вас. Они привезли вас домой, и с тех пор Хейли ухаживает за вами. Вы были очень больны, и я рада, что вам лучше и что теперь Хейли может отдохнуть. Она очень устала и совсем не могла приходить ко мне на чаепития. — Келли смерила Стивена задумчивым взглядом. — А вы не хотели бы прийти ко мне на чаепитие? У нас с мисс Джозефиной подают очень вкусное печенье.

Но ответить Стивен не успел. Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Хейли.

— Келли! — Опустившись на колени перед диванчиком, Хейли прижала к себе девочку. — Что ты здесь делаешь? Я везде тебя искала.

— Я приглашала Стивена на чаепитие.

Хейли повернулась к кровати, и лицо ее озарила улыбка.

— Стивен, как вы себя чувствуете?

— Лучше. И очень голоден.

Чмокнув девочку в щечку, Хейли подошла к кровати. Она положила ладонь на лоб Стивену и снова улыбнулась.

— Жар у вас прошел. Я отправлю этого бесенка выполнять сегодняшнее поручение, а потом вернусь и принесу вам завтрак. Пойдем, Келли. Тебя ждут курочки, они ужасно соскучились.

Келли спрыгнула с диванчика и вприпрыжку подбежала к кровати. Наклонившись к уху Стивена, она про-30 шептала:

— Курочки скучают по мне потому, что я не называю их «проклятыми кляксами», как Уинстон. — С многозначительным видом кивнув больному, Келли направилась к двери.

Оставшись в одиночестве, Стивен с облегчением вздохнул. Эта девочка болтает без умолку, а голова у него… Он потрогал свой лоб и почувствовал, что на нем повязка. Затем провел ладонью по подбородку и нащупал колючую щетину. Сколько же времени он лежит здесь? Неделю? Неудивительно, что так зарос.

Стивен ощупал свою грудь и обнаружил еще одну повязку. Одного глубокого вдоха оказалось достаточно, чтобы понять: он весьма далек от полного выздоровления. Стивен попытался пошевелить ногами и выяснил, что они не сломаны, хотя и болят. Он заглянул под простыню и нахмурился. Кто-то раздел его и вымыл. Неужели его раздевала Хейли Олбрайт? Тут дверь отворилась, и в комнату вошла Хейли с подносом.

— Вот и ваш завтрак, — сказала она, поставив поднос на столик у кровати.

Взглянув на Стивена, девушка нахмурилась.

— О Господи, вы так раскраснелись. Надеюсь, у вас не началась опять лихорадка? — Она положила ладонь ему на лоб.

— Я прекрасно себя чувствую, — пробормотал Стивен. — Просто очень проголодался.

— Конечно. И лоб у вас не горячий. — Какое-то время Хейли молча смотрела на раненого. Потом, откашлявшись, проговорила: — Вам будет гораздо удобнее есть, если вы немножко приподниметесь.

Стивен молча кивнул.

— Позвольте, я помогу вам, — сказала Хейли. Она осторожно приподняла его и подложила еще одну подушку. — Так удобнее?

Легкое головокружение почти сразу же прошло, и Стивен почувствовал себя гораздо лучше.

— Намного удобнее. Благодарю вас.

Присев на край кровати, Хейли взяла миску и ложку.

— Что это такое? — спросил Стивен. Впрочем, ему было все равно — он ужасно проголодался.

Хейли поднесла к его губам ложку.

— Это такая овсяная каша.

Стивену не очень-то нравилось, что его кормят из ложечки, но у него не было сил протестовать. Он покорно раскрыл рот и проглотил кашу.

— Вам нравится? — спросила Хейли.

— Да, вкусно. И очень… необычно.

— Еще бы. У нас ведь необычный повар.

— Вот как? В каком смысле?

— Пьер… э-э-э… весьма темпераментный человек. Он очень легко возбуждается.

— Тогда зачем же вы его наняли?

— А его не нанимали. Пьер был коком на корабле моего отца. Когда папа умер, Пьер перебрался к нам и стал для нас готовить. Он проклинает каждого, кто вторгается в его владения без приглашения. А если вас и пригласят, то будьте уверены: вас заставят «шинковат люк» и «снимат кожису с помидор», пока у вас руки не отвалятся.

Стивен улыбнулся. Проблемы со слугами были ему понятны. В прошлом году от него ушел кучер, и потребовался не один месяц, чтобы найти подходящую замену. Опустошив миску, Стивен почувствовал себя лучше. Когда Хейли предложила ему поджаренного хлеба, он не стал отказываться. Стивен молча жевал хлеб и разглядывал сидевшую перед ним молодую женщину. Она была очень хорошенькая. Теперь, когда ее лицо находилось так близко, Стивен заметил россыпь веснушек у нее на носу. А глаза… У нее были чудесные синие глаза, и они смотрели на него с любопытством и нежностью. Стивен перевел взгляд на ее губы. Они оказались именно такими, какими он их запомнил. Розовые, сочные, зовущие к поцелуям. Он вдруг подумал о том, что впервые видит такие чувственные губы. Стивен сглотнул и откашлялся.

— Вы и ваши слуги спасли меня, — сказал он, с трудом[ отводя взгляд от ее губ.

— Да. Вы помните, что случилось?