Страница 6 из 33
Рядом со знатным вельможей на степных лошадках ехали двое степняков, рангом ниже.
Их сопровождал отряд из двадцати воинов. На всех были одеты простые простеганные куртки, поверх которых воинов защищал доходящий до колен панцирь, украшенный металлическими бляхами. Верхнюю часть рук защищали наплечники, прикрепленные к панцирю, а кисти рук,- железные перчатки. Голову закрывал круглый шлем с наносником, а затылок и щеки защищала кольчужная сетка. Острие шлема было украшено пучками волос. Все воины были вооружены кривыми саблями и кинжалами. С боку к седлу крепились лук и колчан со стрелами.
- Чего надобно!- нарочно сонным голосом прокричал Яромир, начальник городской стражи, выглянув из-за стены.
Важный монгол кивнул и к воротам медленно подъехал один из его подручных. Видимо это был толмач, потому что он громко заговорил, коверкая русские слова.
- Передай своему князю, что к нему прибыл посол от светлевшего хана Мункэ, знатный бек Баатачулуун.
Начальник стражи махнул рукой и один из молодых воинов, вскочив на коня, помчался к княжескому терему. Проводив его взглядом, Яромир вновь подошел к краю стены.
- Время раннее,- зевая, отозвался он,- князь почивать изволит. Будить по пустякам не велел.
- А ну открывай ворота пес!- не выдержав дерзости, закричал переговорщик,- Баатачулуун, ждать не любит.
- Пускать никого не велено,- издевательски крикнул начальник стражи,- а будишь шуметь, прикажу на тебя горячей смолы выплеснуть!
И рассмеялся, увидев, как толмач в спешке метнулся от ворот, пришпорив коня. Подскакав к беку, он, что-то быстро зашептал ему на ухо. Посол зло сверкнул глазами, но благоразумно отъехал подальше от городской стены.
Гордеев неспешно подъехал к золотым воротам. Вот уже почти два часа монгольское посольство мурыжили за стеной, не пуская их в город. От напыщенности бека не осталось и следа. Стужа заставила его слезть с коня. Сейчас он пританцовывал возле коня, стуча сапогами из тонкой кожи, друг об друга, и похлопывая руками по плечам. Видимо теперь он пожалел, что желая пустить пыль в глаза, нарядился как франт, а не оделся в более теплую и практичную одежду.
- Ну как тут наши гости?- поинтересовался Дмитрий, поднимаясь на стену.
- Хорошо,- рассмеялся Яромир, грея руки у костра,- мерзнут...
- Вот и ладно,- кивнул воевода,- пускай знают, кто тут хозяин.
Он посмотрел в сторону степняков. В то время, как бек со своими нойонами пытался хоть как-то согреться, воины оставались в седлах. Их лица посинели. На бровях, ресницах и усах, появились свисающие сосульки, но они мужественно переносили тяготы воинской службы.
- Ладно,- смилостивился Гордеев,- запускай нехристей. Князь ждет их.
Князь Мстислав Святославович, принял послов сидя на высоком старинном троне, в приемном зале. Прожитые годы сказались на киевском князе. Но, не смотря ни на что, он выглядел еще крепким мужчиной.
Князь был одет в шитый золотом парчовый кафтан. Он сидел задумчивый и равнодушный, с полу прикрытыми веками. Вокруг, тихо переговариваясь, стояла его свита.
Вынужденные мерзнуть у городских ворот послы, по дороге к княжескому дворцу, немного пришли в себя. В зал важный бек вошел медленно и спесиво, не утруждая себя поклоном. Он держал в руке пергамент с красной печатью чингисида Мункэ. Надменно держа голову, и не дожидаясь разрешения, посол заговорил. Находящийся рядом толмач, стал переводить, постоянно кланяясь в сторону бека.
- Возле вашей столицы собралось несметное войско внука покорителя Вселенной, славного полководца Мункэ. Он требует от киевского коназа покорности. Пусть князь отдаст добро, людей и волю, и тогда ему будет дозволено править и далее под рукой Великой монгольской империи...
Взгляд Мстислава остановился на лице Баатачулууна.
- Не много ли хочет твой хан?- тихо спросил князь. Но от того как были сказаны эти слова, бек вздрогнул,- или он забыл, как мною были разбиты войска Субедэ на берегу реки Калки?
Монгольский посол побледнел, его губы задрожали.
- Или неизвестно ему,- продолжил Мстислав,- как мои воины разметали по рязанским полям багатуров все того же Субедэ, верного пса хана Бату?
Князь резко подался вперед. Его брови грозно нахмурились, глаза заблестели.
- Передай своему хану, что ежели, он дорожит своей жизнью и жизнью его воинов, то пусть убирается из моей земли. А ежели нет...- Мстислав вновь откинулся на спинку кресла,- то его голову я прибью над воротами своего города.
Баатачулууна затрясло от гнева. Еще никто несмел, разговаривать с ним таким тоном.
- Ты пожалеешь о сказанном,- зашипел бек, указывая пальцем, с золотым перстнем, на князя,- скоро всех вас притащат на арканах к ногам моего повелителя. А ваших жен и дочерей мы отдадим для забавы своим воинам. Их будут насиловать прямо на ваших глазах.
Ни одна мышца не дрогнула на лице Мстислава. Он кивнул. Сверкнул меч, и рука посла покатилась по полу. Дико завизжав, бек присел, пытаясь зажать рукавом халата рану. Безоружная охрана попыталась было броситься на русичей. Вновь засверкали лезвия мечей, срубая с плеч степные головы. В живых остались только раненый посол и его подручные.
- Ты слишком глуп,- проговорил Мстислав,- угрожая мне в моем городе. В отличие от вас, я не убиваю послов. Иди и передай мои слова своему хану. Твоя рука останется у меня. Если захочешь, то приди и забери ее.
Он подал знак, и стража выволокла из зала скулящего бека и его спутников.
Глава 6. Хроника Киевской мясорубки.