На исходе февраля

К моменту, когда Ксения спустилась вниз, все сияло от чистоты. Хозяйка не ошиблась: новые средства действительно давали чудодейственный эффект, плохо было лишь то, что Марина с трудом дышала и ощущала, как руки раздулись еще больше, и ей казалось, что с них в режиме реального времени слезает кожа. Но хозяйке ни в коем случае не стоило об этом говорить, тем более в свете всего происходящего.

– Марина, вы сегодня так рано? – тихо прошелестела удивленная Ксения, запахивая эфемерный халатик, подчеркивающий бесконечные стройные ноги, и тщательно принюхиваясь к запаху после уборки.

Реклама не соврала – средства почти не пахли, но проветрить все равно не помешает. Она немного подумала, не открыть ли ей окно прямо сейчас, но толком еще не проснувшийся мозг отчаянно сопротивлялся. Ей хотелось побыть в тепле и одиночестве: Глеб снова поздно лег и храпел немилосердно, она не выспалась! Все, что ей нужно, – это чашка кофе и лента со сплетнями о светской жизни. Принесла ж нелегкая эту Марину с утра пораньше. Ксения с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться, но Марина словно прочитала ее мысли и заторопилась:

– Ксения Львовна, вы извините, если беспокою, я просто хотела узнать, может быть, я могла бы делать еще какую-то работу для вас? Все, что вы скажете. Могу приезжать пораньше и готовить. Сейчас весна, может, в саду что-нибудь сделаю? У меня с растениями хорошо получается, – забормотала Марина, злясь на саму себя. Сегодня ночью она составила убедительную, как ей казалось, речь, даже написала ее на бумажке и попыталась выучить по пути на работу, но измученный терзаниями мозг просто отказался слушаться, и вместо стройных логичных фраз в голове образовалась жуткая каша.

– Вам что, нужны деньги? – слегка поморщилась Ксения, прерывая поток красноречия. Хорошенькая головка начинала болеть, и хотелось, чтобы прислуга убралась с глаз долой. Вот же ж настырная и нечуткая какая! Неужели не видит, как ей плохо?

– Да, нужны, – просто кивнула Марина и уставилась на хозяйку, невольно любуясь ее красотой.

Наверное, они ровесницы, но Ксения на порядок роскошнее и холенее. Ну до чего же хороша – загляденье! Хоть сейчас на обложку журнала. Марина не испытывала ни малейшей зависти и была уверена, что у Ксении наверняка тоже есть собственные проблемы, ведь идеальной жизни не существует. Но она не могла отказать себе в желании полюбоваться такой красотой, как произведением искусства. Хотя дышать ей становилось все труднее. Как и Ксении, ей хотелось вырваться на свежий воздух и глубоко вдохнуть, чтобы немного проветрить легкие.

– И на что же они вам нужны? – не удержалась Ксения. Интересно, какие мечты и желания могут быть у прислуги? Купить в кредит недорогую иномарку? Взять ипотеку? Нет, скорее всего, поехать в Турцию.

– Мне нужно отправить дочь в дорогой спортивный лагерь, – бесхитростно призналась Марина.

– Спортивный лагерь? – Ксения наконец-то проснулась. Она ожидала услышать что угодно, но только не это. – Ваша дочь, что, спортом занимается?

– Да, – кивнула Марина и улыбнулась, – теннисом. Она сейчас первая юниорская ракетка страны.

Ксения открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и застыла, переваривая услышанное. Дочь поломойки первая ракетка страны? Да быть того не может, откуда у нее деньги? Марина продолжала улыбаться, глядя на нее, и Ксения поняла, что выглядит нелепо. Прикрыв рот, она нерешительно кивнула и после недолгого раздумья предложила:

– Хорошо, я думаю, вы могли бы и на втором этаже чистить туалеты и ванные.

В последнее время она была не очень довольна тем, как ее горничная справлялась с работой, а эту Марину можно будет заставить чистить сантехнику зубной щеткой хоть каждый день.

Вчера она допоздна смотрела британское шоу, в котором одна любительница чистоты именно так поступала со своим унитазом и даже лично облизнула его на камеру в конце чистки, доказывая, что ни один микроб не выжил после хлорки и зубной щетки. Вначале это вызвало чувство гадливости, а потом восхищения: какая же, должно быть, у этой сумасшедшей атмосфера чистоты!

Сама Ксения, может, и хотела бы, но просто не могла себе позволить сутками убирать и начищать фаянс, ведь надо было беречь руки и вообще соответствовать тому обществу, в котором они с Глебом вращались. А в нем хозяйки понятия не имеют, как зовут прислугу, чистящую унитазы. Но Ксения, помешанная на контроле, втайне от подруг держала весь процесс под неусыпным надзором. Сама отбирала персонал, сама закупала средства, задавала требования и контролировала результат. Такие вещи, как чистота и стерильность, нельзя пускать на самотек.

– Спасибо вам огромное, Ксения Львовна, – расцвела Марина, с трудом удерживаясь от того, чтобы кинуться на шею работодательнице и расцеловать ее, – вы не пожалеете!

– Надеюсь, – царственно кивнула та, снова вспоминая о чашке кофе, – приходите завтра в это же время, я выдам вам новые средства и инструменты. Первая неделя будет испытательной. Я посмотрю, как вы справляетесь.

– Хорошо, – снова просияла Марина. От радости цепкие лапки аллергии немного ослабли, и стало возможно нормально дышать.

Ксения снова кивнула, давая понять, что разговор окончен, и поплыла по воздуху на идеально чистую кухню, чтобы наполнить чашку тонкого фарфора ароматной арабикой.

– Ксения Львовна, и еще, – робко пробормотала ей вслед Марина, а Ксения почувствовала, как в висок застучали тонкие молоточки. Нет, все эти домашние хлопоты определенно подорвут ее здоровье!

– Да? – пытаясь звучать безукоризненно вежливо (где-то она услышала, что класс человека определяется именно по тому, как он общается с прислугой), она повернулась к Марине и нетерпеливо уставилась на нее, посылая мысленные сигналы ускориться.

– После испытательного срока – если я его пройду, разумеется – вы не могли бы выплатить мне авансом зарплату за несколько месяцев? Мне очень нужно, – забормотала Марина, немедленно смутившись. Она так и не научилась просить деньги, даже если они были законно ею заработаны.

– Авансом? – от удивления Ксения переспросила нормальным голосом, в котором послышались скрипучие нотки.

– Да, мне очень нужно, этот лагерь – он будет уже в следующем месяце, и Кирусе надо в него попасть до национального первенства.

– Знаете, Марина, – Ксения дернула головой и зябко пожала плечами, – теннис – это очень дорогой вид спорта, на одних авансах вы долго не протянете.

– Я знаю, просто сейчас это исключительный случай, – Марине вдруг стало очень неприятно и захотелось прекратить разговор, хотя ничего такого Ксения и не сказала. Теннис действительно был дорогим видом спорта, это чистая правда. Но почему же она настолько неприятна?

– Я посмотрю, что можно сделать, – подытожила Ксения, приходя в себя и снова переходя на полушепот. Повернувшись к Марине спиной, она явственно дала понять, что теперь разговор точно окончен.

Стараясь не дышать и не производить лишний шум, Марина тихонько попятилась к выходу. Уже возле входной двери вспомнила, что так и не сняла перчатки, в которых мыла пол. Беспомощно покрутила головой в поисках ножниц или любого острого предмета, который помог бы ей избавиться от сдавившей руки резины.

– Я же говорила, что у нее голос противный. – Галина беззвучно появилась у Марины из-за плеча и протянула ножницы. Наверняка подслушивала, но Марине было все равно. Впервые в жизни она согласилась с Галиной в оценке хозяйки.

Взяв ножницы, Марина попыталась поддеть упругую желтую резину, но пальцы не слушались.

– Давай, помогу, – засуетилась Галина, а Марина внезапно испугалась, что экономка может увидеть ее руки. Вдруг она тоже решит, что она заразна, и нажалуется хозяйке? Тогда та и на пушечный выстрел не подпустит ее к своим драгоценным унитазам на втором этаже. Вспомнив о том, что ей назначен испытательный срок, Марина с трудом сдержала смешок. Очень ответственная работа, однако, мало кто справится.

– Да нет, спасибо, не стоит, я сама, – забормотала она, но экономка, не слушая возражений, ловко поддела край перчаток, сделала надрез и парой ловких движений избавила Марину от резиновых пут. Уставилась на эластичные бинты.