Страница 5 из 17
Учитель Со посчитал дни, и выяснилось, что действительно это была та самая ночь, которую он провел в горах Одэсан. Учитель Со еще больше изумился и, в конце концов, возвратился домой.
Учитель Со долгое время не осмеливался никому рассказывать о деле, свидетелем которому стал. Но, говорят, когда он совсем состарился, впервые поведал о нем своим родным.
Автор сего рассказа, Ким Чосун по прозвищу Юнин, говорит:
«Когда я был маленьким, меня так впечатлила «Повесть о подосланном убийце» великого древнекитайского историка Сыма Цяня[19] из его «Исторических записок», что когда читал ее, забывал о еде. Тогда я думал так:
– Не может в Поднебесной случиться что-либо более чудесное, чем это!
А потом я прочел танские[20] «Повесть о девушке Вэй Шии» и «Повесть о Хун Сянь» и еще раз изумился. Вот, к примеру, воины Цзинь Кэ и Не Чжэн[21]. Когда с гор спускается свирепый тигр, кажется, что он сковывает слух и взгляд человека, но если встретится с такими воинами, тигру противостоит испепеляющий дух бесстрашия. С другой стороны, девушки Вэй Шии или Хун Сянь: если всемогущий дракон витает в облаках, время от времени показывая свою чешую и когти, они выходят, и невозможно сосчитать их волшебные перевоплощения. Хотя Вэй Шии и Хун Сянь кажутся равными друг другу, у каждой их них своя история, поэтому они и добились разного.
Хотя я не знаю, что был за человек этот странствующий воин с гор Одэсан, но судя по его искусству владения мечом, он определенно постиг Путь – Дао. Ведь воин говорил, что «Таланты не могут одолеть Небо, поэтому для того, чтобы достичь успеха в деле, нужно использовать его Силу». Поэтому, хоть убийство и отвратительно, его можно осуществить только с помощью Силы Неба. Тот, кто не знает Неба, не может убивать по своему усмотрению. И все же в мире есть люди, которые убивают с легкой душой, так, будто ничего особенного не происходит. Перед лицом странствующего воина с гор Одэсан такие люди – настоящие преступники. А-а! Как это печально!»
Чон Нэгё[22]
Музыкант Ким Сонги
Виртуоз игры на лютне Ким Сонги прежде был мастером по изготовлению луков и работал в придворной Палате амуниции. Еще он очень любил музыку. Приходя в Палату, не занимался своим ремеслом, а, повторяя вслед за исполнителями, учился игре на струнном инструменте комунго[23]. Освоив технику изысканной игры, он перестал заниматься луками и всецело посвятил себя музыке. Потом уже все талантливые музыканты обучались под его началом. В искусстве обращения с лютней и бамбуковой флейтой он также достиг совершенства. Немалую славу ему принесло и сочинение новых композиций, которые он записывал нотами. В Сеуле были очень популярны «Новые ноты Ким Сонги».
В то время в Сеуле, если где-то устраивали пир с приглашенными гостями, сколько бы ни звали музыкантов, если среди них не было Ким Сонги, исполнение музыки напоминало громкое бренчание. Хотя его семья была бедной, он любил повеселиться, поэтому его жене и детям приходилось голодать. Однажды в урожайный год Ким Сонги удалось заполучить дом в Согане – западном районе Сеула, где он и жил. Он купил маленькую лодку и часто в соломенной накидке и бамбуковой шляпе, с удочкой в руках, отправлялся на реку, где ловил рыбу, так и жил, получив прозвище «Затворник с удочкой». По ночам, когда стихал ветер, а на небе появлялась яркая луна, он брал в руки весла, выходил на середину реки, доставал бамбуковую флейту и извлекал из нее мелодии, полные тоски и прозрачной чистоты. Казалось, звук флейты доходил до облаков ночного неба. Люди, проходившие вдоль реки, заслышав мелодию, останавливались, не осмеливаясь уйти. Один человек, придворный крепостной по имени Мок Хорён[24], донес о готовящемся заговоре и сгноил много людей в тюрьме. Обрекши на смерть благородных мужей, он сам стал «заслуженным сановником» и получил титул «князя». Как-то раз он разгневался и так буйствовал, что напугал окружающих. Однажды, когда он и его приспешники собрались вместе и пили вино, они решили запрячь лошадь и привезти на пирушку мастера игры на лютне – Кима. Ким Сонги, сказавшись больным, не поехал к ним. Несколько раз приходили гонцы, а он не обращал внимания и лежал. Тогда Мок Хорён разозлился и приказал передать Киму: – Если не придешь, я заставлю тебя помучаться!
Игравший на лютне Ким Сонги, услышав это, разгневался, запустил лютней в гонца и закричал:
– Возвращайся и скажи Мок Хорёну: «Мне уже семьдесят лет. Почему я должен тебя бояться? Ты же мастер доносить о заговорах. Так донеси на меня и убей!»
Говорят, после этого Мок Хорён сник и разогнал пирушку.
После того случая Ким Сонги перестал ходить по Сеулу и редко играл на чужих пирах. А если кто-то из близких друзей заходил к нему домой в Соган, он мог сыграть несколько мелодий на бамбуковой флейте и все, но никогда не был в приподнятом настроении и не веселился.
С детства я так часто слышал имя мастера игры на лютне Кима, что оно стало для меня привычным.
Я помню, в детстве видел его в доме друга: седая борода и волосы на голове, кости, выступающие из высоко приподнятых плеч, постоянная одышка и нескончаемый кашель. Но если упорно просить его сыграть одну мелодию на лютне, он как заиграет вариацию на тему «Песни священной горы», сразу у всех присутствующих на глазах выступали слезы. Хотя он был очень стар, и смерть уже приближалась, в кончиках его пальцев все еще сохранялось удивительное мастерство, заставлявшее волноваться души людей, так что легко догадаться, насколько прекрасен он был в свои лучшие годы.
По характеру Ким Сонги был строгим, чистым душою и скупым на слова. И вино он особо не любил. Жил бедно в районе Соган, да так и умер. Как же так вышло? Он мог храбро противостоять брани Мок
Хорёна. У него имелась воля и решимость, чтобы сопротивляться дурному. Разве это не то же, что смелый поступок танского музыканта Лэй Хайцина[25]?
Людям, которые называют себя учеными мужами, а сами связываются с несправедливым и оставляют в этом мире грязный след, должно быть стыдно при одном упоминании о Ким Сонги.
Ю Дыккон[26]
Ю Ухчун и его скрипка хэгым
Со Кигон[27] был человеком, хорошо разбиравшимся в музыке и очень любившим гостей. Случается, придет к нему гость, так он тут же предложит вина, достанет шестиструнную цитру комунго, флейту и начинает играть.
Я тоже любил вместе с Кигоном весело проводить время и как-то раз пришел к нему, прихватив с собой корейскую двухструнную скрипку хэгым, и стал играть, пытаясь извлечь из нее звуки, похожие на писк насекомых или пение птиц. Кигон, услышав эти звуки, крайне удивился и сказал:
– Надо тебе за такую игру подать пригоршню риса. Что это?! Такие звуки извлекают из дешевых двухструнных скрипок, с которыми побираются нищие!
– О чем вы говорите?
– Да, тяжелый случай. Ты в музыке даже самого простого не понимаешь!
В нашей Корее есть два основных музыкальных жанра – церемониальная музыка и повседневная.
То, что называют церемониальной музыкой – наследие старины, а повседневная музыка родилась у последующих поколений. Церемониальную музыку исполняют в Храме Божеств Земли и Злаков, а также в главном Храме Конфуция. В Храме предков государей вместе с церемониальной исполняют и повседневную музыку, за которую отвечает Ведомство придворной музыки. Повседневную музыку, которую играют в воинских частях, еще называют простой музыкой. Ею поднимают боевой дух и сопровождают победные марши. Но поскольку в этом жанре есть умиротворяющие мелодии и тонкие, деликатные звуки, ее исполняют также во время праздников и застолий. Еще говорят о мастере игры на шестиструнной цитре
19
Сыма Цянь: 145? (135?) г. до г. э. – 86 (?) г. до н. э.
20
Китайская эпоха Тан: 618–907.
21
Древнекитайские воины Эпохи сражающихся царств: 403–221 гг. до н. э.
22
Чон Нэгё: 1681–1757.
23
Комунго – традиционный корейский струнный музыкальный инструмент. Появляется в эпоху Трех государств (I в. до н. э. – VII в.). Прежде имел 4 струны и 17 ладов, в настоящее время – 6 струн и 16 ладов.
24
Мок Хорён: 1684–1724.
25
Лэй Хайцин: 716–755. Китайская эпоха Тан: 618–907.
26
Ю Дыккон: 1748–1807.
27
Со Кигон: 1735–1793.