Страница 2 из 17
Девушка начала с плавных движений телом, которые были подобны летящей ласточке. В мгновение ока мечи стремительно взметнулись в небо. Девушка взлетела, зажав мечи подмышками. Сначала показалось, что все разлетелось по сторонам, опали цветы и разбились кусочками льда. Потом все это вдруг снова соединилось и стало облаком, извергающим громы и молнии.
Затем она взвилась в воздух подобно парящему в небе лебедю, подобно летящему аисту. Спустя некоторое время не стало видно ни самой девушки, ни мечей.
Только столб света возникал то на востоке, то на западе, то на юге, то на севере. Поднялся ураганный ветер, и, казалось, небо превратилось в лед. Зазвучал боевой клич, со звоном повалились срезанные деревья, стоявшие во дворе, потом в землю ударились мечи, а вслед за ними появилась девушка. Свет, все еще исходивший от мечей, и их холодная сила повергли ученого в смертельный страх.
Ынчхон поначалу просто сидел, будто окаменев, потом затрясся, сморщился и повалился ничком, ни жив ни мертв. Девушка убрала мечи, переоделась в женское платье, подогрела вино и силой влила его Ынчхону рот, после чего тот еле пришел в себя.
На следующее утро, облачившись в мужские одежды, девушка отправилась в путь, но куда – никто не знает.
Да! Говорят, девушка хоть и была крепостной, но блюла себя так, что не захотела отдаться заурядному мужчине. Если бы нашелся выдающийся ученый или необыкновенный муж, разве стала бы она сомневаться в том, нужно ли беззаветно служить ему? Подобно этому в древнем Китае Кунфу[5] искренне прислуживал Чэнь Шэну[6], а Пао Юн[7] служил Лю Сюаню[8]. Но по какому велению души они это делали?
Ли Донму
Месть Ынэ
Фамилия Ынэ – Ким. Она была дочерью янбана[9]-аристократа, который жил в селении Тхаптон-ни уезда Канчжин, что на юге Кореи.
Старуха по фамилии Ан, жившая в том же селении, – бывшая певичка-кисэн[10], давно никому не нужная, имела противный характер, говорила всякий вздор и много сплетничала. К тому же, по всему телу у нее была чесотка. Когда становилось невмоготу терпеть зуд, у нее случался припадок, и она начинала болтать безудержно.
Обычно старуха ходила к матери Ынэ, чтобы одолжить риса, бобов, соли или бобовых брикетов. Как-то раз ей отказали. Она страшно разгневалась и решила, как только представится подходящий случай, обязательно навредить в отместку.
Живший в том же селении юноша по имени Чхве Чжоннён был внуком золовки старухи. Ему едва исполнилось четырнадцать-пятнадцать лет. Он выглядел совсем молоденьким и был довольно мил.
Старуха решила проверить, насколько у юноши велико влечение к другому полу, и спросила, заманивая его в ловушку:
– Как ты смотришь на то, чтобы жениться на девушке, подобной Ынэ?
Чжоннён, мягко улыбнувшись, ответил:
– Ынэ хороша и красива. Разве возможно не быть с нею счастливым?
Старуха сказала:
– Если ты во всеуслышание скажешь: «Я уже давно втайне люблю Ынэ», – я устрою так, чтобы все получилось.
В ответ Чжоннён сказал:
– Ну, конечно!
Старуха продолжила:
– В последнее время меня одолела чесотка, больше не могу терпеть. Однако знахарь сказал: «Лекарство от зуда – самое дорогое». Поэтому если это дело завершится успехом, за лекарства будешь платить ты.
Чжоннён ответил:
– Разве я осмелюсь поступить не так, как вы научили?
Как-то раз, когда муж старухи, завершив свои дела, пришел домой, та сказала ему:
– Ынэ влюбилась в Чжоннёна, попросила меня стать посредницей-свахой, и я устроила им встречу у нас в доме. Но бабушка Чжоннёна обнаружила их, и говорят, что Ынэ перелезла через ограду и сбежала.
Муж с резким укором ответил:
– Семья Чжоннёна из простых, а Ынэ – дочь янбана-аристократа. Ты молчи и не болтай лишнего.
Однако вскоре слух об этом разнесся по всему селению, и для опозоренной Ынэ почти не осталось возможности выйти замуж. Только живший в том же селении
Ким Янчжун, который во всех подробностях знал обстоятельства произошедшего, решился жениться на ней.
Однако ложно осуждающие его сплетни стали распространяться до такой степени, что не было сил их слушать.
Прошло время, и наступил 25-й день дополнительной второй луны 46-го года по циклическому календарю[11]. В тот день старуха вдруг начала орать:
– Когда я пообещала Чжоннёну устроить свадьбу с Ынэ, мне было сказано, что «если дело получится, заплатят за мое лекарство». А Ынэ вдруг, ни с того ни с сего, нарушила слово и вышла замуж за другого мужчину, поэтому Чжоннён не стал выполнять свое обещание, и моя болезнь дошла до такого тяжелого состояния. Теперь Ынэ – мой заклятый враг!
Все жители селения – и стар и млад – с недоумением на лицах смотрели друг на друга, хлопали глазами, махали руками и не могли вымолвить ни слова от удивления.
Прошло два года с тех пор, как старуха начала клеветать на Ынэ, говоря, что та якобы была злобной женщиной с самого начала. Стало невмоготу терпеть стыд и унижения. Тогда Ынэ решила, во что бы то ни стало, самолично, что называется, «вырезать плоть» старухи и защитить свою честь, отомстив за обиду и оскорбление, но подходящий случай не представлялся.
И вот, на следующий день, 26-го числа, воспользовавшись тем, что в доме старухи не было никого из членов семьи, и, дождавшись, пока та уснет в полном одиночестве, глубокой ночью, взяв руки кухонный нож, Ынэ закатала рукава, подвернула подол юбки и, полная решимости, вышла из своего дома и направилась к старухе, сразу в ее спальню. В комнате мерцал одинокий огонь лампы. Старуха сидела одна и готовилась отойти ко сну. На ней была только юбка, верхняя половина тела обнажена. Ынэ с ножом в руке подошла и остановилась перед ней. Брови Ынэ нахмурились, и она произнесла, обвиняя старуху:
– Твоя вчерашняя клевета намного хуже того, что было прежде. Я отомщу тебе, негодной женщине. Так прими же этот нож!
А старуха подумала про себя: «Что может сделать эта худая и слабая девчонка?» – и сказала:
– Если хочешь резать, так режь!
Тогда Ынэ закричала:
– Раз так, пусть будет так!
Затем она склонилась и быстро нанесла удар ножом в левую часть шеи. Но старуха не перестала дышать, наоборот быстро схватила Ынэ за запястье. Девушка стремительно высвободила руку и нанесла еще один удар, в правую часть шеи. Только тогда старуха завалилась на один бок. Ынэ присела рядом и стала наносить удар за ударом по грудной клетке, плечу, плечевому суставу, подмышкам, рукам, ногам, ребрам, внутренним органам, шее, груди – все с левой стороны.
Наконец, она стала ударять ножом по ребрам и спине правой части тела: два раза ударит, три раза. И каждый раз при взмахе ножа она бранилась.
Всего Ынэ нанесла восемнадцать ударов. После этого, даже не вытерев кровь с ножа, вышла из дома и стремительно направилась в дом к Чжоннёну, чтобы продолжить месть. По дороге она встретила мать Чжоннёна, которая стала отговаривать ее со слезами на глазах. Поэтому Ынэ возвратилась домой. К тому времени ей исполнилось восемнадцать лет.
Сразу после случившегося староста деревни примчался в местную управу и заявил о происшествии. Начальник уезда Пак Чэсун, приняв строгий вид, начал осмотр трупа старухи. Обращаясь к Ынэ, он сказал:
– Зачем ты зарезала старуху? К тому же, старуха была сильной бабой. Ты же – слабая женщина. Однако, глядя на страшные ножевые ранения, трудно поверить, что все это ты сделала одна. Признавайся во всем без утайки!
5
Древнекитайский ученый конца эпохи Цинь (221–206 г. до н. э.).
6
Человек, который в конце эпохи Цинь поднял восстание и провозгласил себя правителем – ваном.
7
Китайский сановник эпохи Поздняя Хань (25–220 гг.).
8
Человек, поднявший восстание во времена правления древнекитайского государя Ван Мана (9–23 гг.) и объявивший себя императором.
9
Янбан – аристократическое сословие Кореи эпохи Чосон (1392–1897). Слово янбан в дословном переводе означает «две группы [гражданских и военных чиновников]».
10
Кисэн – категория лично зависимых женщин, прислуживавших мужчинам на пирах, исполнявших песни и танцы.
11
1789 год.